А сейчас так посплю. С хвостом в обнимку. Вот ведь злыдень! Пользуется ситуацией. Ничего, мы еще посмотрим, кто кого.

Уснуть я не смогла, сколько ни старалась. Во-первых, беспокоили сумбурные мысли, во-вторых, через час похолодало. Я попыталась пробраться к Лиру, но он, видимо, во избежание неприятностей, отгородил себя какой-то магией. Даже не добудилась. Попрыгала, сделала зарядку, согрелась. Легла снова – замерзла. Опять попрыгала, подвигалась вдоль защитного круга, веселее некуда просто – это голышом-то! Чтоб тебя! Выругалась. Вслух. Лир и ухом не повел. Зато нечисть завывала на все лады. Красота, ничего не скажешь.

– Помоги нам, пожалуйста. Мы тебя не тронем, – в очередной раз услышала я тоненький голосок какой-то жалобно взывающей ко мне нечисти.

И я не выдержала. Надоели уже до зубовного скрежета! Которую ночь из-за них трясусь от страха, строя предположения, на что чудища способны, одно другого хуже. Да и жалко мне ее, хоть что тут делай! Не просто же так просит, если поразмыслить. Наверное, если бы не безобразное поведение мага, я бы никогда не решилась спросить:

– Что случилось? Объясните.

Все равно ведь не сплю. Хоть послушаю. Нечисть оказалась совсем рядом, в двух шагах от меня.

– Нас прокляла ведьма много лет назад, – пропищала кикимора, которую я для себя еще в первый раз как предводительницу обозначила.

Глаза зеленые, словно весенний лес, кожа бледная, а наряд – листья да лесные цветы.

– Кого это – вас?

– Нечисть.

– Всех, что ли? – уточнила я, припрыгивая, чтобы согреться.

– Да. Мы раньше жили иначе. Питались рыбой, мелкими животными, плодами да ягодами. Никого не трогали. С нами дружили и люди, и маги, – добавила вторая, стоящая рядом.

– И что дальше произошло? – полюбопытствовала я.

– Ведьма хотела погубить русалку, – ответил главный леший, шелестя молодыми побегами березы на руках.

– Русалку? Зачем? – удивленно спросила я и даже остановилась, замерев на месте.

– Ты ничего не знаешь. Молодая еще, – ответил один из водяных, тоже, видимо, главный. – История русалок непроста. Ты уже слышала об их магии и о том, что в них течет серебряная кровь Аранатариэль и что русалки бессмертны. Вы же – чистый свет. В вас нет зла, только добро. Русалки милосердны, хоть и нечисть.

– А почему нечисть? – спросила я, впитывая новую информацию.

– Потому что у тебя хвост, – усмехнулась стоящая рядом с водяным кикимора. – А люди и маги предвзято к такому относятся.

Кикиморы дружно захихикали, а строй водяных забулькал то ли от смеха, то ли неодобрительно.

Уму непостижимо! Нечисть, оказывается, умеет смеяться!

– А ты как думала? – спросил леший, словно читая мои мысли. – Это люди все испоганивают да маги. А мы просто прокляты, и красота и добро нам не чужды. Сколько пытались людям помогать, да толку-то…. Жадные они. Вот проклятие и действует все сильнее.

Я задумалась.

– Так зачем русалка ведьме?

– Она желала бессмертия, – ответил леший.

– Желала?

– Она уже давно мертва, ведьма-то. Бессмертия ей не досталось. Мы ее с водяными обманули, русалку спрятали, помогли красавице. А ведьма-то прознала, осерчала, заточила наш дух да померла, а проклятие никто снять не в силах. От нее, злыдни, и пылинки не осталось, только дом в подземном озере стоит, – добавил главный водяной, усаживаясь на землю возле защитной черты.

– А как там оказался дом? Или она там и жила? И как можно получить бессмертие?

– Если бы мы могли объяснить все, что живет в этом лесу! Много зла в ведьме было, вещей да зелий она немало по-настоящему могущественных да страшных хранила. Когда сгинула, ее дом накрыла лесная магия, пылал огнем зеленым да ярким он почти час… Видимо, уничтожила ворожба фей все, что могла, а что не получилось, вытянет со временем вода. Оттого и перенеслось жилище ведьмы на дно озера.