– Тогда ведите Холи, она – гостья, – благородно предложила Натали, подозревавшая, что самая красивая из них тоже княжна Черкасская, но не стремившаяся услышать это из уст молодого дяди.

– Прошу вас, Ольга… – запнулся князь Сергей, которому не сообщили отчества девушки. – Простите, но барон не назвал ваше отчество.

– Ольга Николаевна, – доложила Мари и подтолкнула подругу к дяде.

Ольга шагнула вперед, положила руку на черное сукно рукава своего кавалера и подумала, что это счастье не может продлиться долго, слишком уж все случившееся было необыкновенно. Князь Сергей повел ее в открытые двери столовой, а за ними, тихонько хихикая, шли ее подруги. Барон и Опекушина уже сидели за столом. Кавалер подвел Ольгу к стулу, стоящему справа от барона Тальзита, усадил ее, а сам сел рядом. Мари и Натали, весело перешептываясь, уселись рядом с тетушкой Ольги. Барон дал знак, и слуги начали подавать блюда.

– Есть новости от графини Апраксиной? – спросил Тальзит, обращаясь к Марии Ивановне.

– Я получила письмо из Москвы, что графиня решила остаться там, – ответила Опекушина, – девочки, слава Богу, здоровы, Евдокия Михайловна тоже, они все передают вам привет и просят писать им на адрес дома Апраксиных в Колпачном переулке.

– Отлично, хотя мне пока сообщить им нечего, об Островском с тех пор ничего не слышно – видимо, уехал. Я думаю, что если так дело пойдет, они смогут вернуться через пару месяцев, – заметил Николай Александрович, потом, увидев недоумевающий взгляд племянника, объяснил: – Графиня Апраксина – тетушка моих крестниц Дашеньки и Оленьки и их сестры Лизы. Сейчас она со старшими девочками уехала, потому что один наш сосед, который взялся ухаживать за Долли, оказался преступником. Его сейчас ищут власти, а графиня увезла племянниц, опасаясь скандала.

Ольга подумала, что это не вся правда, но решила, что барон не захотел, чтобы князь Сергей знал грязные подробности этого ужасного дела. Сама не понимая почему, она была благодарна крестному, ей казалось, что такого необыкновенного человека, как князь Сергей, не должны касаться никакие низкие подробности обыденной жизни. Ольга думала, что этот красавец, приехавший из далекой Европы, живет прекрасной, изысканной жизнью, полной увлекательных приключений, украшенной благородной службой на благо Отечества и, конечно, любовью самых красивых и достойных женщин. О чем можно было говорить с этим недосягаемым человеком? Задумавшись, княжна даже не поняла, что Курский обращается к ней:

– Ольга Николаевна, чем занимаются здесь мои племянницы, я уже знаю: наряжаются, читают романы и гадают на картах на червонного короля. А как вы проводите свои дни?

– Я занимаюсь с мисс Йорк, играю и рисую, а если это нужно, то помогаю тетушке, – пролепетала Ольга.

– Мы отдыхаем, вот вернемся в Санкт-Петербург – тоже будем заниматься, – обиделась Натали, – мама оставила наших гувернанток дома, иначе дедушка не соглашался нас принять.

– Да, Серж, я поставил Соне условие, что она может прислать девочек, если в моем доме вместе с ними не появятся гувернантки и учителя. Пусть дети побудут на природе, отдохнут, а уж воспитывать их она будет сама, – подтвердил барон. – Кстати, раз приехал, ты можешь сам заняться их воспитанием.

– Упаси Бог, – засмеялся князь Сергей, – эта задача по плечу только Соне. Но если она следующим летом сообщит мне, что ее дочери хорошо учились и их воспитание теперь выше всяких похвал, я приглашу этих стрекоз в Лондон.

– Мы хорошо воспитаны, и английский язык знаем превосходно, – сообщила Мари, – вы можете пригласить нас прямо сейчас.