А пока ждали эту очень медленную «скорую», а Дина совала ему валидол под язык (всегда брала с собой – мало ли кому понадобится?) две вроде нормальные с виду тетки вовсю названивали ментам «убрать алкоголика с улицы», а какой-то сам поддатый неясновозрастной мужик рвался «покараулю, чтобы не удрал. И чтобы эта тоже не удрала – явно мошенница и по карманам шарила. Вон, даже в рот полезла!»

Старик оказался сердечником, а вот Дина долго потом объяснялась, что ничего не трогала, и уж точно не лезла ни за какими кошельками. И не собиралась старика травить. А без валидола он бы «скорую» просто не дождался. А насчет мужик порывался Динку скрутить и «подержать», так она была против.

Но тогда дедулю увезла «скорая», а к Дине лезли с вопросами уже менты. И даже не слишком внимательно слушали мужиковское: «Она мне глаз подбила, подлюка! Вред здоровью!» Их больше интересовало, за какие места пытался «удержать» мужик несовершеннолетнюю Дину.

Кончилось всё норм, но бабушка потом долго пыталась объяснить Дине, что не нужно лезть в посторонние дела. Вот просто – не нужно. Лежит кто-то на улице – ну и мимо проходи. Тебе больше всех надо? Вот почему у всех внучки как внучки, и только Дина – как из диких джунглей вылезла, честное слово? Нужно ли уже когда-то взрослеть и становиться нормальным, цивилизованным, адекватным человеком. И думать уже не только о себе, но и о других. О нервах бабушки, к примеру.

Так что «скорых» Дина в жизни повидала достаточно. Но никогда еще из до боли знакомого белого фургона не вываливались первым делом здоровенные дуболомы.

- Вы в какую квартиру? – сыграла злобную «бдительную» соседку Дина. Достаточно придирчивую.

А то ходют тут всякие, смотрят. А потом картошка пропадает. И белье с веревок. А что? Баба Зина как-то три неделю орала, что у нее теплые подштанники сперли. Алкаш Вася с первого этажа еще удивленно спрашивал, кому и на что они нужны? На чехлы для танков, что ли? Так великоваты будут. Для чехлов.

Страх уходит, вытесняемый тревогой. Хоть на «скорой» и не написано «Реанимация». Хоть самого страшного и нет. А с прочим – справимся. Постараемся. Дина ведь не нормальная, не цивилизованная и не адекватная. Какой была, такой и осталась.

Дуболомы в белом могли вопрос и проигнорить. Но ближайший бритый мужик окинул Динку заинтересованным взглядом, задержался на длинных, загорелых ногах и соизволил ответить:

- В сорок третью.

- А из какой больницы?

- Психиатрическая клиника поселка «Летчики», - рявкнул другой мужик, лысеюще-чернявый. – Посторонитесь, девушка, живо. Мешаете. Времени мало, пациент буйный.

Вот теперь всё ясно. Слишком.

- В сорок третью вас не вызывали, - отрезала Дина.

- Вызов поступил, - безапелляционно подтвердил ее подозрения чернявый. – Отойдите. Или вызовем... взгляд в сторону ментовского авто.

Возле него, кстати, никого нет.

Дина рванула Макса за руку, за собой протаскивая в подъезд. И захлопывая дверь.

- Задержи их!

А то эти трое из ларца уже звонят в домофон, и мамаша открывает. Или ее пока неизвестный «мужик». Какая разница?

- Чего? – ошалело бормочет Макс вслед Дине, бегом рванувшей вверх. Не оглядываясь – некогда.

- Стой там и не пропускай никого.

- Ментов – тоже? – уже снизу орет он.

Ответить Дина не успела. Летела прыжками вверх – по знакомой с детства серой лестнице, мимо облезлых, давно не крашеных стен. На хоть какое-то опережение. Судя по тяжелым шагам внизу – никого Макс не задержал. То ли не смог, то ли и не пытался.

А Дина дернула на себя дверь. Уже открытую. Наготово, чтоб вам!

Не ждали? А мы приперлися.

Стук в дверь Дина услышала не сразу, зато увидела картину маслом и сыром. И заценила.