Только наша ссора с Элом еще будоражила там, на задворках памяти. Почему-то никак не желала забыться, стать очередным ничего не значащим событием моей бесконечно долгой жизни.

Неужели вельтанин так запал в душу? Впрочем… какая теперь разница? Мы разошлись, как в море корабли, как говаривали в далекие времена моей земной молодости. Нет смысла «перемалывать» это снова и снова и возвращаться к прошлому. Мы друг друга не поняли. И теперь он, как обычно, воюет, где-то там, на другом конце Галактики. А я… я тоже найду себе дело и отпущу прошлое. Или, по крайней мере, очень постараюсь. От невеселых мыслей на душе стало муторно, грусть сдавила грудь непомерной тяжестью. Но я одернула себя и положила руки на плечи эльталла – просто так, инстинктивно. Мужчина воспринял все иначе. Обнял покрепче, осторожно провел рукой по спине и наклонил лицо к моему.

– Я посещал ваши представления, – чистый голос эльталла слегка охрип. Он переступил с ноги на ногу, и я вдруг обнаружила, что… Ральфин возбужден. Как только это стало совсем очевидным, эльталл ослабил хватку, чуть отступил и продолжил все так же хрипло.

– Впервые я попал в сэлфийский театр два года назад. А потом посещал его так часто, как позволяли разъезды. Но месяца два назад отец вызвал по семейным делам. Проклятье! Я сам убил бы брата за то, что он с вами так… Если бы я оставался на станции, никогда не позволил бы такого! Даже близко бы его к вам не подпустил!

Я резко убрала руки с плеч Ральфина. Почему-то ужасно не хотелось, чтобы он воспринял жест как приглашение к более близкому контакту. Эльталл издал странный звук, похожий на вздох и отодвинулся еще дальше. Теперь он лишь придерживал меня за плечи на вытянутых руках, как скромник-студент свою первую пассию во время медленного танца.

Я заглянула в лицо Ральфина, и наткнулась на непроницаемую маску. Эльталл снова спрятал эмоции и походил на каменного истукана. Только глаза цвета лесного ореха сверкали как-то по-особенному.

Мы постояли еще немного. Ральфин молчал и только дышал все более натужно и рвано. Я боялась вновь поднять глаза на принца, да и ответить ему мне было нечего. Тишина повисла в комнате – томительная, напряженная. Спустя несколько минут, Ральфин отпустил меня, издал очередной непонятный звук – то ли хмыкнул, то ли усмехнулся. И я нашла в себе силы встретиться взглядом с эльталлом. Он все еще смотрел как-то не так. Будто ждал чего-то. Но заметив, что я немного пришла в себя, дежурно улыбнулся – широко и совершенно неестественно и протянул руку:

– Пойдем. Покажу, что приготовил для наших развлечений.

Я положила ладонь в теплую руку эльталла, и та утонула в мощной пятерне. Сейчас вдруг бросилось в глаза, что руки Ральфина скорее походили на руки Эла, чем его насильника-братца. В меру красивые, но и в меру сильные ладони, в меру длинные, но и в меру жилистые пальцы. Все, как мне нравилось. И снова, снова я возвращалась мыслями об Эле! Проклятый вельтанин не желал выходить из головы!

Мы с Ральфином отмерили шагами почти половину громадного транспортника. Теперь стало ясно, что он намного больше охотничьего.

Хотя… чему удивляться? Военные корабли строились по особым проектам. Удобство в них сочеталось с маневренностью, современная сверхаппаратура – с множеством функций, которыми можно было управлять напрямую, вручную. Автопилот отключался движением руки, и почти весь корпус ощетинивался плазменными и лазерными пушками.

Мирные транспортники тоже имели их в арсенале. Но не в таком количестве.

А еще их оснащали сигнализацией. Внушительные красные виртуальные кнопки подмигивали со всех стен кают и коридоров. Любая позволяла вызвать на помощь полицию или все тех же охотников. Теперь пираты совершенно лишились шанса напасть неожиданно. Наверное, поэтому, они и стали объединяться, атаковать скопом, пытались взять числом.