Захотелось промыть собственный рот мылом, а потом еще и еще…

Когда малышка сжалась, словно птенчик перед коршуном, в глазах ее блеснули слезы, я наконец-то понял, что натворил. Замер, осознавая, что Дари совершенно не причем. Это мои вояки почти лишились тормозов после едва не проигранного боя. Маленькая воительница ничего не заметила, наслаждалась вечером, а я… я… Разве я рядом с ней не для того, чтобы никто не посмел обидеть Дари? Нет, теперь выходило, что я обижал ее сам. Обижал сильно, ужасно. В груди что-то взорвалось, я метнулся к малышке, желая успокоить ее, извиниться, вымолить прощения. Но… было уже поздно.

На меня полился поток гнева, и с каждой фразой Дари, с каждым взмахом ее рук, становилось ясно, что все бессмысленно. Я потерял ее доверие, уважение, симпатию. Рыжая колдунья почти подпустила меня. Так близко… А я все испортил.

Казалось, меня резали на части, рвали и жгли каленым железом. Не-ет! Уж лучше бы так и сделали! Я ощущал такое бессилие, вину, отчаяние, что хотелось бросаться на стены, драть их ногтями, молотить кулаками.

И я отступил. Нет, даже не так. Трусливо сбежал в свою каюту.

Пару часов я метался в четырех стенах, не зная, куда себя деть, что предпринять. Она не простит меня… она больше никогда не поверит… Жизнь кончена…

Я понял это совершенно точно, яснее ясного. Без Дари какой во всем смысл? Вставать по утрам, чтобы вспоминать, что ее нет рядом в постели? Удовлетворять похоть с какой-нибудь женщиной, и думать о том, как хотел бы увидеть на ее месте Дари? Улетать на охоту, точно зная, что она не ждет меня, не встретит, не обнимет по возвращению?

Что ж… У меня отличная работа. Мы сдадим пленников на станцию, выясним – расследовали ли власти преступление Дари и отправимся в очередной рейд. Я знаю, как и где сложить голову. С почетом, с уважением, заслужив память истинного воина.

С этой мыслью я рухнул в постель и не смыкал глаз до утра. Проверял новости в галанете. Искал по секретным каналам, доступным капитанам охотников, элите полиции, информацию о деле Дари, о том, на какой оно стадии и что планирует предпринять следствие.

Долгое время я совсем ничего не находил и уже начал волноваться. Обычно спустя сутки о делах такого плана хотя бы что-то да просачивалось. Но ближе к утру я наткнулся на секретный файл. Там говорилось о личности убитого, о том, что Дари фактически сделала большое дело, убрав первого наследника престола Лим Олл, расчистив дорогу его младшему брату – Хейлиланду Лим Олл. Серьезному, положительному, с шестью высшими образованиями, не замеченному ни в каких сомнительных делах и гулянках. Если верить более-менее официальным источникам, Хейлилан считался надеждой семьи и государства. Его любил народ, уважала знать. Второй принц династии Лим Олл вел жизнь добропорядочного семьянина, никогда не изменял жене, по крайней мере, доказательств тому никто представить не мог. Следствию дали отмашку спустить все на тормозах, и Дари уже ничего не грозило. Разве что штраф за то, что скрылась с места происшествия, не предоставив полиции «необходимые сведения», как порядочная гражданка Галактического Союза. Я немедленно оплатил штраф, и скинул рыжей колдунье сообщение на кольцо-компьютер.

Представил, как она проснется, прочтет, обрадуется. Как вернется в свой театр и забудет проклятого вельтанина, которому еще недавно обещала… руку и сердце. Грудь зашлась болью, глаза обожгло. Я с удивлением протер их ладонью и обнаружил несколько голубоватых капель. Не сразу дошло, что это слезы. Я никогда не плакал. Даже ребенком, когда набивал шишки, получал раны и ссадины, я ни разу не проронил ни единой слезы. Даже когда отец несправедливо наказывал, а мама улетала надолго в гости, и я отчаянно скучал по ней… Я ни разу не заплакал.