– Доброе утро, пап.

– А по какому поводу банкет?

– Просто захотелось тебя порадовать. Ты яйца вкрутую будешь?

– Всмятку.

– Хорошо.

– Сегодня хорошее настроение. А вчера что было?

– Ничего.

– Запереться в своей комнате – это ничего?

– Я не запиралась. Просто легла спать.

– Этот Кирилл обидел тебя?

– Нет, папочка. Меня сложно обидеть. Давай вообще не будем об этом. Ты куда-то едешь?

– Нет, только на почту, за тапками твоими.

– Тогда, может, фильмы сегодня посмотрим какие- нибудь?

– Неужели дождался.

– Не утрируй.

– Ладно-ладно. Тогда заеду что-нибудь вкусненького куплю.

– Хорошо, только возвращайся скорее.

Отец – моя панацея.

Единственное, что мне хочется, это прижаться к нему и забыть вообще о существовании всех других людей.

Так и случилось. Папа вернулся довольно быстро. И несколько часов подряд мы смотрим фильмы нон-стопом, не отвлекаясь ни на что.

Изредка поглядываю в телефон. Никто не пишет. Меня словно и не было.

– Точно «Один плюс один» включаем?

– Да, обожаю его, – говорю я.

– Хоть бы что-то новое посмотрели.

– Не люблю новое. Вдруг зря время потратим? Лучше пересмотреть, знаем же, что хороший фильм.

– В сотый раз.

– Пап, иди спать. Ты вырубаешься.

– Нормально. Мне завтра к двенадцати.

Стыдно признаться себе, но кажется, отец мне нужен, чтобы пережить то, что произошло с Андреем.

Не знаю, как это назвать – история, ситуация, трагедия?

Моя трагедия – не то, что случилось.

Моя трагедия – то, о чем я молчу даже в мыслях.

Я хочу забыться не из-за Кирилла. Я хочу забыться из-за Андрея.

Притворство с самой собой – высшая степень лицемерия.

Господи, неужели сердце действительно может выступить предателем перед здравым смыслом?

Конечно же может.

Вытравить не удалось.

Беру телефон. Хочу посмотреть время. И помимо того, что уже почти полночь, вижу уведомление.

TELEGRAM

Андрей

Аудиосообщение

Сердце меня предает окончательно и прекращает свою деятельность. Теперь уже насовсем.

Захожу в диалог. Аудиосообщение на восемнадцать минут.

Задыхаюсь.

Рывками пытаюсь глотнуть хоть немного воздуха.

Я поняла, что теперь боюсь вовсе не содержания его сообщений. Напротив – я боюсь, что больше он меня не потревожит.

– Знаешь, пап, поздно уже. Идем спать.

– Да я вроде бодрячком.

– Только завтра не выспишься. Все, спокойной ночи.

Не дожидаясь, пока папа уйдет, подрываюсь и убегаю к себе в комнату. Боюсь воспроизводить. Боюсь, что эти восемнадцать минут пролетят как одна секунда. Боюсь слушать.

Подключаю наушники, чтобы быть в единении с его голосом.

На счет три.

Раз.

Два.

Три.

Хм, короче…

Да блин, даже не знаю, с чего начать и есть ли вообще смысл.

Ладно, наверное, тебе стоит сказать, что я действительно урод, да. Глупо будет отрицать очевидное, но поверь – я не такой плохой, коим меня окрестила Луна. В переписке окрестила, в смысле.

Знаю, сколько ты слушала о том, какой я кобель, скот и упырь. Но даже при такой ментальной близости с ней ты умудрялась защищать меня в этих тупых отношениях, которые ни ей, ни мне не всрались.

Блин, я вообще не с того начал. Не самая лучшая презентация себя. Прости.

Ты все спрашивала, что мне от тебя надо? Зачем мне вообще все это надо?

Помнишь, что я сказал тебе при встрече? Думал, что ты нереальная, выдумка, воображаемый друг. Это все такой бред… Самому смешно. Конечно же я знал, что ты реальная.

Как-то мы с Луной поругались. Это было давно – в августе. Я запомнил, потому что в августе твой день рождения. В августе все и началось. Так вот, мы поссорились, я заколебался полностью и окончательно – нам уже давно надо было расстаться. Я знал, что она общается с какой-то малолеткой в интернете – в принципе, не мое дело, я такое общение не понимал. Да, двадцать первый век, но для меня это пустая трата времени.