Закончив прибираться, мы поднимаемся на ноги. За окном слышится раскат грома. Закат окрасил тучи в пурпурный цвет.

– Я все оплачу, – обещает Джоэл.

– Не нужно. Я сама виновата.

Почему-то от взгляда Джоэла сердце у меня замирает.

– Извините, Кэлли, что вам пришлось меня выгонять.

– Ерунда. Я уже выпроваживала одну сладкую парочку.

На его лице написано изумление.

– Неужели свидание оказалось таким скучным, что они заснули?

Я смеюсь.

– Напротив, они были настолько… увлечены, что не заметили, как кафе опустело.

Джоэл размышляет над моими словами.

– Их так захватила беседа?

– Не совсем. Мне пришлось чуть ли не силой оттаскивать их друг от друга.

– Ах, эта первая любовь…

– Вряд ли. Я бы дала им лет по пятьдесят, если не больше.

Джоэл хохочет.

– Выходит, мой случай не самый ужасный!

– Безусловно! – улыбаюсь я.

Перед тем как покинуть кафе, Джоэл задерживается в дверях, чтобы еще раз погладить Мерфи, и наконец, попрощавшись со мной, выходит на улицу. Пересекает дорогу и оборачивается. Я торопливо отвожу взгляд и принимаюсь тереть и без того сверкающую чистотой столешницу.

Мы сидим у отца. На кухне душно, витает пар: готовится воскресный семейный обед. Моя племянница Эмбер носится по дому в костюме динозавра, то и дело задевая все вокруг длиннющим хвостом.

– Если тебе интересно мое мнение, это бред какой-то. – Отец обращается к Дагу, словно не замечая меня.

– С чего ты взял, что твое мнение кому-то интересно? – бурчу я.

Наша ссора началась из-за Дага: тот снова задал мне набивший оскомину вопрос, нашел ли я работу. Я не ответил, но Дага это не смутило. Они с папой вдвоем продолжили обсуждать эту тему, как будто меня здесь вообще нет.

– Все твои проблемы из-за того, что ты маешься от скуки. – Папа кидает на меня сердитый взгляд поверх очков, потрясая зажатой в руке морковкой. – Чем скорее ты найдешь себе дело, тем лучше.

Господи, как мне надоели эти разговоры! Я просто не мог остаться в клинике. Не хочу даже вспоминать, как невыносимо плохо мне было в тот последний день на работе. Я тогда много выпивал и из-за этого мучился от похмелья, недосыпа, тоски и осознания собственной некомпетентности. Отец и Даг этого не знают.

Временами меня, словно током, пронизывает осознание того, как я скучаю по работе. Например, когда я гуляю с собаками или вижу дремлющую на солнце кошку. Или когда до меня долетает резкий запах антисептика, воскрешая в памяти дни, проведенные в отделении хирургии. Или когда общаюсь с Кираном, как в старые добрые времена.

– Пап, я уволился. Насовсем. На мое место взяли другого специалиста.

Отец неодобрительно цокает языком.

– И зачем ты только университет заканчивал…

Меня больно задевают даже не сами слова, а презрение, с которым он их произносит. К счастью, в этот момент в кухню вбегает шестилетний стегозаврик и, коснувшись гребнем на спине моих колен, кричит:

– Дядя Джоэл, ты водишь!

– Эмбер, ты вовремя! – широко улыбаюсь я.

– Осалила, не повезло, – усмехается Даг. Кажется, он не понял, как я рад появлению племянницы.

– Сейчас вернусь, только догоню того шустрого динозавра. – Я быстро вытираю руки полотенцем и, издав грозный рык, бегу за Эмбер.

Позже ко мне подходит Тэмсин. Мы с ее мужем Нилом моем посуду: я споласкиваю, а он вытирает. Несмотря на некоторую молчаливость и замкнутость, Нил – отличный парень. Хорошо, что он женился на моей сестре.

– Я слышала, как папа на тебя ворчал, – смущенно замечает Тэмсин.

– Ничего, я привык.

– Он не хотел тебя обидеть.

Тэмсин на три года моложе меня и на фут ниже ростом. Копна ее огненно-рыжих волос всех приводит в восхищение. У Дага была бы такая же, но он бреет голову, так что в его случае восхищаться нечем.