Чёрт, я забыла!!! Вот уже три месяца мы с племянником готовили музыкальный номер на школьный концерт. Вся округа уже выучила слова песни «Прекрасное далёко» наизусть. Особенно соседка снизу. Каждый раз во время нашей репетиции она начинает в упоении стучать по батарее, приходится петь еще громче.

– Давай его к телефону.

Поговорив с расстроенным Денисом, пожурив себя за косяк и пообещав ему в качестве компенсации десять тысяч киндер-сюрпризов, я положила трубку.

– Десять тысяч киндер-сюрпризов? – Удивленно-изогнутая бровь самой совершенной формы в мире попала в поле моего зрения.

– Это я еще легко отделалась, – улыбнулась я в ответ.

– А ты любишь сладкое?

– Люблю, конечно!

– Тогда, может, мороженого?

Какой дурак откажется от мороженого?!?

– С удовольствием…

Подошла Дашка.

– Мне пора. Васик внизу. Тебя до метро подвезти?

– Нет-нет, мы пока остаёмся! Я сам провожу Викторию, не волнуйся! – вмешался Нильс.

Дашины брови исчезли под волосами, глаза распахнулись так, что я увидела в них свое отражение в полный рост.

– Завтра позвоню, – заверила я.

Дашка многозначительным взглядом ответила мне что-то вроде «да-да, я жду подробностей», попрощалась и упорхнула.

Мы остались одни.

Глава 4

Тремя часами позднее я сидела перед зеркалом в своей комнате, заново переживая прошедший вечер.

Я всегда любила кафе «БаскинРоббинс», но сегодняшнее посещение было похоже на сказку. Обожаемые мной сорта мороженого «Миндаль с ириской» и «Клубничное с печеньем» вкупе с яблочным штруделем, к которому опять же прилагался сладкий шарик, сегодня имели просто нереальный божественный вкус. И всё потому, что этих же десертов касались губы моего любимого. Он признался мне, что это и его любимое мороженое. Мы сидели за столиком напротив друг друга, кругом носились дети, ходили люди, играла музыка, но всего этого я почти не замечала. Нильс спрашивал меня о работе, учёбе, семье, рассказывал о себе, в основном об увлечениях и музыкальных интересах. Мой принц был поклонником тяжёлой музыки, в частности гранж-направления. Ну что ж, Nirvana и Nickelback – это музыка, на которой я росла, спасибо старшей сестре, которая в подростковом возрасте пережила рок-истерию. Также он рассказывал о родителях, сестре и брате, каникулах на отцовском хуторе, рыбалке и конечно, о невероятных размеров рыбе, которую он поймал и отпустил. Нильс свободно говорил по-фински, что было вполне естественным. Моя любовь к книгам и чтению ему понравилась, но при этом он сказал, что сам почти не читает и информацию предпочитает получать по ТВ. Иногда аудио-книги помогали скрасить время в долгих пробках. Нильс был очень хорошим собеседником, внимательно слушал, открыто отвечал, и всю дорогу делал комплименты моей внешности. Последнее обстоятельство меня всё ещё смущало, я не привыкла, чтобы люди мной восхищались. А он просто не сводил с меня глаз. А я с него.

На выходе из кафе я остановилась, пропуская входивших людей – группу молодых людей, очевидно школьников или студентов. Нильс стоял за мной, я затылком чувствовала его присутствие. Он стоял так близко, что его дыхание шевелило волосы на моей голове. Несколько долгих мгновений я ощущала, как от его вдоха мои лёгкие наполняются кислородом. Мне захотелось сделать следующий шаг, и я опустила руку вдоль тела. В ту же секунду его теплые пальцы переплелись с моими, и этот миг стал началом наших отношений.

Возле машины Нильс спросил:

– Ты где живёшь?

– На Парнасе.

– Я отвезу.

Все мои робкие возражения были пресечены весьма решительно.

– Мне по дороге. И я тебя отвезу.

Пока Нильс прогревал машину, я украдкой любовалась его уверенными движениями. В машине было чисто, приятно пахло, печка быстро согревала салон, ноутбук отбыл назад, и мы сидели рядом. И вдруг….