Так увлеклись, что я потеряла счёт времени. Когда часы внезапно показали цифру 22, засобиралась домой. Девочки предлагали остаться, хотели спровадить мальчиков и продолжить вечеринку, сменив танцы пижамами и борьбой подушками. Парни шутили, что желали бы задержаться и посмотреть на это. По ощущениям всё затягивалось, и никто разбегаться по домам не планировал. В итоге еле отбилась от уговоров. Нужно было уходить, так как никакие ночёвки, даже у Оли, мы с мамой на эти выходные не обговаривали.

Она до сих пор не позвонила узнать, где я так поздно хожу. Понадеявшись, что мама засиделась у лучшей подруги, я решила не вызывать такси, а снова осилить три квартала на своих двоих. Здесь всего ничего, двадцать минут по прямой быстрым шагом. Был повод сэкономить. Кроме того, приду домой раньше мамы – не попаду в немилость, а поездка на такси, привязанная к нашему общему счëту, точно убьёт этот шанс на корню.

Пожалела о своём решении практически сразу, как вышла из элитной новостройки, миновала пост охраны и переступила черту двора, обнесëнного высоким забором. Погода к вечеру сильно изменилась. Порывом ветра сдуло куда-то влево, в противоположную сторону. Любимый весенний плащ малинового цвета продуло насквозь вместе с кофтой, а ноги, укутанные в белые вязаные гетры по колено, тут же заледенели выше, едва прикрываемые юбкой и плащом. Какое-то время стояла так, взвешивая все за и против, но от цели в итоге решила не отказываться.

Стиснув стучащие зубы покрепче и кое-как примирившись с внезапным похолоданием, решительно двинулась в сторону дома. По дороге натянула белый вязаный снуд с шеи на голову, зажав рукой под подбородком, ощущая, как леденеют уши и нос. Плевать, что была похожа на старушку. «Пар костей не ломит, деточка», – тут же всплыло крылатое выражение моей деревенской бабули и было актуально как никогда.

Шла быстро. Слышала лишь завихрения ветра и щурила глаза, редкие слезинки из которых наверняка чертили на лице боевой раскрас из полосок туши. Всего десять минут оставалось. Ярко освещëнный участок дороги успокаивал, несмотря на отсутствие людей, которые прятались по домам в такую непогоду. Слегка замедлила шаг, дав себе передышку. Погрузилась в свои мысли, отчего не сразу заметила контрастную тень на асфальте слегка позади себя.

Обернулась и увидела мужчину в чёрном. Тот шёл на небольшом расстоянии от меня, казалось, недостаточном для социальной дистанции в безлюдном переулке. В одной руке держал объëмную спортивную сумку, длинная перекидная лямка от которой сиротливо волочилась по асфальту, совершенно не волнуя своего хозяина. Но больше, пожалуй, смущало, что на голове у него был натянут глубокий капюшон. Глаз не видать в тени и лицо чем-то закрыто – сплошная чернота. Будто дементор, силуэт которого выделялся в свете фонаря позади. Того и гляди нагонит и высосет душу. А я была ярким малиновым пятном в приближавшейся полутьме, где фонарные столбы редели, – идеальной мишенью для такого типа.

Ускорила шаг, скользя на обледенелых участках дороги. Дойдя до конца дома, подметила, что слегка оторвалась и прохожий не изменил темп. Стала успокаивать себя, что это нормальная одежда для такой погоды, ведь самой хотелось натянуть снуд с головы до подбородка и продырявить в плотной вязке отверстия для глаз. Но на всякий случай свернула на другую улицу, осознанно делая небольшой крюк. Бабушкины перлы про погоду сменились назиданиями в стиле «бережёного Бог бережёт». Снова оглянулась. Не обнаружив «преследователя», выдохнула, но скорость не снизила. Хотелось скорее добраться до дома и залечь в горячую ванну.