- Моя мать тоже так думала, когда это случилось с ней, - Амира хотела успокоить, но я ощутила внутренний холод.

- И ты? Ты не служанка шейха Асира? Ты... Его рабыня?

Это казалось невозможным! Эта семья осуждала моего отца за торговлю женщинами. А сама на гнушалась брать их силой в набегах! И все это почти на скрывая... Не так далеко от эмирата, посреди пустыни...

- Моя мать была его рабой. Я родилась свободной. Но она никогда не страдала от жестокого обращения и была вольна выбрать себе мужа. Шейх Асир подарил ей свободу, когда она стала женой предводителя племени воинов кинжала. 

- А как она попала к шейху? Он взял её в набеге?

- Не он сам. Мой отец, Ямал Зариф. Это он украл ее, когда моя мать отправилась к подножию гор в поисках травы для снятия боли. Она тогда очень испугалась... Мое родное племя было мирным. Ткали ковры, готовили снадобья. Племя Кинжала тогда впервые появилось в этих землях. Шейх Асир только начал объединять их.

- Она не была счастлива?

- В первые годы - нет. Мой отец хотел получить ее, как трофей. Шейх Асир сделал её своей личной рабой и таким образом обезопасил от посягательств отца... до тех пор, пока мать не выбрала его сама, всем сердцем.

- Как можно полюбить того, кто сломал ей жизнь? – я была так потрясена, что даже не поняла, что больше не плачу. – Если бы не твой отец, ты бы родилась, не зная ужасов рабства. А твоя мать? Наверняка у неё на душе до сих пор рана.

- Они с отцом живут в эмирате, - ответила Амира. – У меня двое братьев и три сестры. Родители до сих пор счастливы. Отец в свое время сделал все, чтобы стереть из сердца мамы те годы её невеселой юности. И продолжает дарить ей радость до сих пор. Управление кланом он передал еще тогда своему брату. Менее горячему и импульсивному.

- А ты осталась с шейхом?

- Я впервые попала в услужение его супруги Амелии. Эта женщина стала мне верной подругой и сестрой по крови. Она знает, что я всегда буду на стороне интересов их семьи. Поэтому я и сопровождаю Асира в его поездках. И да, сейчас волею семьи Аль-Мактум я не нуждаюсь в деньгах, но моя преданность им безгранична.

- Стало быть, ты так же боготворишь Кемаля?

- Не может быть иначе, - вернувшись к гребню и продолжая расчесывать волосы, произнесла Амира, - ведь мы практически выросли вместе.

Единственная поддержка рассыпалась в прах. Да и стоило ли к ней привыкать? На закате Амира уедет вместе с шейхом, а я вновь останусь одна в руках одержимого чудовища. От этого мне стало так больно, что я вновь разрыдалась, даже не успев понять, что произошло.

А посторонняя женщина продолжала гладить меня и успокаивать. Говорила, что после слез приходит смирение и умиротворение. Она действительно хотела, как лучше. И не понимала, что рвет мою душу сильнее, чем если бы цинично описывала ужасы предстоящего рабства.

Я не ожидала увидеть Кемаля до того момента, как его отец покинет селение. Когда раздались шаги, поспешно смахнула слезы, жалея, что не успею плеснуть в лицо холодной водой. Асиру вряд ли будет приятно видеть в таком состоянии даже дочь своего врага.

У меня все оборвалось внутри, когда в шатер зашёл мой оживший кошмар. Амира отложила в сторону гребень. Я ждала, что Кемаль в грубой форме велит ей уйти прочь, может, даже прикрикнет, нот вместо этого он обнял её, как родную сестру.

У меня пересохло в горле. Надо было думать, кому я едва ли не доверила свои сокровенные тайны. Да и вели эти двое себя так, словно я была неодушевленным предметом.

Пристально посмотрев в моё заплаканное лицо, Кемаль кивнул на столик, где стояли баночки с мазью и снадобьем. Амира отрицательно покачала головой. Видимо, дала понять, что не шрамы от плети стали причиной моего срыва. Я лишь всхлипнула и обхватила себя руками, когда Амира покинула комнату, оставив нас наедине.