– Он вернется?

– Сколько вам лет? – спросил не двигаясь.

Его голос был глубоким, басистым и тихим. В речи слышался легкий акцент. Она не смогла определить его национальность. Кто он, ей было все равно. Сейчас казалось неважным. Представитель востока, и пока достаточно.

– Двадцать шесть. А вам?

Он нахмурился и не ответил, но убрал оружие. Затем он вскинул правую руку и провел в воздухе, выразительно кивнув, видимо, для себя.

– Где моя дочь? – голос у нее дрожал, срываясь на истерические ноты, слезы подступили к глазам. – Вы знаете, кто это был? Он вернется?

– Не говорите никому о произошедшем, – приказал мужчина, направившись к выходу. – Вы ничего не докажете.

– Бред!? Есть же куча документов.

– Запритесь и ждите моего возвращения.

Ариа подняла руку с саблей, преграждая путь. Ее голос прозвучал решительно, но слезы так и давили изнутри. В голове засела лихорадочная мысль: отпускать нельзя. В конце концов, нужно вызвать полицию, и он же гребаный свидетель.

– Прошу вас, ответьте на вопросы.

Стоило мужчине сделать шаг, как острие жестко надсадило ему кадык, заставив остановиться. Взгляд у того потемнел, желваки и челюсть напряглись. Выражение приобрело такую агрессивность, что казалось, еще одной стычки не избежать. Он едва шелохнулся вперед.

– Я не отступлюсь, – казалось, его остановило всхлипывание.

Сдерживаясь, он поднял руку и неторопливо отвел лезвие от себя. В эту секунду Арии подумалось, что она в жизни не видела более хладнокровного взгляда. Такой есть обычно у людей, умеющих убивать, так блестят глаза у охотников. Ей стало не по себе, тревожно, тошнотворно. Вел он себя подозрительно.

– Что. Вы здесь делаете?

– Вы пешка, и не в состоянии ничего изменить, – уничижительно пробасил мужчина, шагнув мимо, пока она, дрожа от ужаса случившегося, продолжала сжимать эфес сабли.

Ариа была явно слишком сильно шокирована произошедшим. Слишком выморожена морозом чужого высокомерного суждения. Переборов нерешительность, точно стряхнув его, она обернулась вслед:

– А вы, значит, король?! Можете изменить все? Ладно, разберемся в полиции. Пошел вон. Вали отсюда, ублюдок!

Он, кажется, подивился. Оглянулся и странно окинул ее взглядом. В одном хищном стремительном броске метнулся к ней. Ариа нервно пискнула. Дернулась, махнув саблей. Он обошел по кругу острие. Тяжелые руки в мгновение оказались на тонкой нежной шее. Нащупали сонную артерию, молниеносно нажали на точки. Голос гипнотически сипло внушил:

– Спи-и-и.

И она сама не заметила, как провалилась в глубокий сон.

Карим подхватил девушку на руки. Он прижимал её крепко, чувствуя, как пальцы скользят по её телу, поглаживают и пощипывают каждый изгиб. Второй раз за последний час он ловит её. У машины, где она едва не поймала пулю и стукнулась головой о край фары, он успел подставить ладонь под её голову на асфальте.

Движения на чистом инстинкте, на душевном адреналине говорили сами за себя. Он выбирал её. Ещё не знает, что дальше, но руки собственнически прижимают её безвольное тело к груди. Внутри необычное ощущение дрожи. Он вытащил из её тонких пальчиков саблю. Дивная смесь нрава. На секунду закрыл глаза. Втянул в нос её запах.

У любого жителя региона Земли аромат кожи имеет свои особенности. Турчанки пахли махлабом, китаянки – бадьяном, Ближний Восток и Египет насквозь пропитаны анисом, мексиканки – душистым перцем, Индия – гвоздичными ароматами, Индонезия и Шри-Ланка – корицей, Европа – паприкой и можжевеловыми нотами, Финляндия – тминовыми маслами; у грузинок чудесный голубой пажитник и так далее.

Блондинка, как северные славянки, пахла розой. Цветочной. Мускусной. Сладко. Чудно, но в её аромат вкрадывались горько-сладкие, фруктовые и древесные запахи. У южных славян, ближе к Европе, в благоуханиях кожи без труда угадывались ноты горчицы. Жгучие. Землистые. Немного острые. А эти были арабские, тонкие, немного пряные.