Не сдаваться! Не опускать руки!

Борись до конца или умри. Простой закон схваток в спорте.

Следующий час она была по-злому занята. В душе Ариа звенела решительным напором, желанием по-садистки ожесточённо дать сдачи врагам. Нанести настоящий вред! Колоссальный урон. Такой мощный, чтобы новых попыток никто не посмел даже подумать делать.

Забаррикадировав как следует дверь, она вывернула, выдрала из-под плинтусов скрытую проводку от интернета. Она собиралась использовать оптико-волоконный кабель как альпинистскую верёвку. Ей доводилось раньше ходить в походы, и она знала, что такое снаряжение.

Затем в течение получаса она просматривала шкафы и вещи владельца, рвя их на мелкие кусочки, кроме самого важного. Документы, конечно, разодранные, пригодятся в полиции. Особенно дипломатический паспорт. Не обнаружив ничего вопиющего или относящегося к ней или Юльке, она вышвырнула весь алкоголь в баре через балкон, вместе с холодильником и телевизором. Номер разворотила в пух и прах. Разгромила, подобно Мамаю, вымещая на мебели, посуде и зеркалах скопившееся в душе возмущение. В конце заткнула постельным бельём раковины и унитаз. Открыла краны на полную мощность, со злорадством созерцая хлынувшую воду. Красочно, та заливала всё вокруг.

Она решила, что лезущая по верёвке с шестого этажа девушка в коротких шортах, как зрелище, должна привлечь внимание хотя бы кого-нибудь!

А?

Сама же она думала: кто бы ни был тот мужик (по документам какой-то важный араб), хорошего от него вряд ли стоит ждать. Его последние слова и действия вызывали непреодолимое желание врезать по бородатой роже. Похищение Юльки, слова соседки и невозможность выйти из номера заставляли Арию паниковать. Страх удобно расположился в центре грудной клетки, кипятя в её венах адреналин. Надо было сразу звонить в полицию, а не слушать соседку и болтать с незнакомцами, размышляла она, чувствуя себя пешкой и от того раздражаясь ещё сильнее.

Время преломилось и потекло невыносимо тихо, чудилось, что оно попало в чёрную дыру, растягиваясь бесконечно. В шесть вечера дверь кто-то дёрнул, и Ариа, переводившая дух от трудов гневных, очнулась и бросилась к балкону.

Ведь она стучала сама. Ей никто не открыл. Никто из персонала проклятого отеля не явился.

Она выскочила на балкон, закрыла дверь на щеколду, ловко закрепила провод на внешней обрешётке импровизированным альпинистским крюком и сбросила трос вниз. Зафиксировала второй рядом, более короткий, для подстраховки. После, используя скобы из кровати с большими отверстиями для шурупов как карабины, закрепила второй трос на обрешётке.

Надев его же страховочный, она с ловкостью спортсменки перемахнула через ограждение, начав спуск под возгласы останавливающихся людей.

«Наконец-то!» – со свирепой радостью думала она.

– Смотрите! – показывали люди, щурясь на ослепляющем солнце, застывая на месте.

– Сорвёшься!

Между четвёртым и пятым этажами натянутый трос предательски дрогнул. Начал рискованно сползать. Ариа упёрлась в шов здания ногами. Задрала голову. Декоративная шаткая обрешётка, отогнувшись на 45 градусов, приняла почти угрожающее горизонтальное положение, не выдерживая её веса. Она не догадалась перенести центр тяжести на дополнительное крепление. Чувствуя себя полной дурой, Ариа оценила страховочный трос на той же хлипкой обрешётке. Выдержит или нет? Её прошиб пот. Она посмотрела с ужасом вниз. До балкона четвёртого этажа сантиметров семьдесят, и, как назло, зацепиться абсолютно не за что.

Горячий ветер пахнул в лицо, и ей стало жарко. Ариа с трепетом выдохнула и сделала несколько осторожных движений вниз.