На секунду темнеет в глазах. Кадык дергается, пытаюсь сглотнуть и не могу, во рту собирается противный разъедавший привкус желчи. Перечитываю несколько раз сообщение от жены, чувствуя, как постепенно прошибает холодным потом. Осознание накатывает медленно, но такой невероятной тяжестью, что…Твою ма-а-ать!!!

– Саш? – Надя дергает меня за локоть, пытаясь привлечь к себе внимание, но мне вообще не до нее.

Собирая остатки самообладания, набираю ответ. Это не так-то просто – пальцы дрожат как у алкаша.

Саша: Нет, уже спим

Прочитала. Печатает. Стирает. Опять печатает. От того, как, не мигая, пристально пялюсь в экран, слезятся глаза.

– Саш, это Лиза пишет? – напряженно шелестит Надя рядом.

Молча киваю, не поворачиваясь к ней. Просто не могу взгляд поднять. Место на плече, где мы соприкасаемся, будто окаменело. Тянет стряхнуть это ощущение.

– Мне лучше уйти? – взвивается ее голос, дрогнув.

Я понимаю, что ей наверно обидно это все, но не знаю, что с этим делать. Да и не успеваю ничего ответить, потому что наконец приходит сообщение от Лизы.

И лучше бы я его не читал.

Лиза: Саш, ты прости меня. Я тебя очень- очень люблю. И хочу уже к тебе. Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда?)))

Из горла вырывается придушенный судорожный всхлип, зажимаю рот рукой. Строчки расплываются перед глазами, во рту как-то солоно. Мотаю головой, словно пытаясь отмести эти эмоции, которые не помещаются в меня. Она будто знает. Наотмашь бьет. Издевается.

Саша: Это ты меня прости. Кис, я люблю тебя

– Кажется, мне пора, – ровно выдает Надя, перегнувшись через мое плечо и взглянув на экран. Хлопает по плечу, вставая, – Не загоняйся, Сань, ничего не было.

***

Просыпаюсь с чугунной головой. Перед сухими глазами танцуют красные мушки. Вырубился я лишь на рассвете. Да и сейчас солнце еще только-только начинает светить на полную. Нащупываю рукой телефон и, сощурившись, чтобы сфокусироваться, смотрю на дисплей. Половина восьмого утра. Можно поспать еще часик, но я уже не смогу наверно…

В голову такое лезет, что, кажется, ее сейчас разорвет. Тревога съедает изнутри. Страх почти животный, что все откроется.

Лиза меня за такой финт не простит. Никогда. Даже в параллельной вселенной представить такое сложно.

У нас итак все было шатко. Не все время, иначе бы это был вообще мрак, и…

И наверно я бы так не переживал. Толку скорбеть над уже дохлым браком.

Но он не был дохлый, и сейчас от этого дохну я.

Большую часть времени у нас все было хорошо, даже отлично. Мы не ругались, смеялись, у нас был налаженный быт, никого не выматывающий, уже взрослые, вполне самостоятельные дети, простоя в интимной жизни вообще не было никогда. Даже в самые тяжелые моменты мы не доругивались до такого, чтобы неделями не хотелось трогать друг друга.

Эти приступы раздражения внутри отношений накатывали волнами, словно сезонные обострения у шизофреников, и схлынивали через неделю -две как ни в чем не бывало. Опять наступали штиль и ласковая тишина.

Наверно, что-то копилось, да. Я признаю. Наверно, должно было рвануть когда-нибудь.

Но не так же. Не так…

Нас ждал взрыв ручной гранаты, а я по дурости скинул атомную бомбу. И детонатор застрял, не сработал. Но я знаю, что она рядом лежит и может расхерачить все в любой момент.

Как теперь с этим жить?!

Катастрофа ощущается так близко, что мысль в голове по сути одна.

Я не представляю свою жизнь без Лизы.

Я достаточно неприхотливый человек. К тридцати годам у меня уже было все, что мне нужно для того, чтобы просыпаться с чувством, что я не зря этим утром открываю глаза. Чтобы ощущать глубинное удовлетворение от своей жизни.