Это ведь Лизка моя…И я слишком хорошо помню, как ее зелёные глазищи как у кошки светятся любовью. Светились. Раньше всегда. А теперь…Если хоть раз за день блеснут – уже счастье.

Как она вообще может так? О чем она в этот момент думает, когда так смотрит на меня?

Вот об этом? О разводе?

Охренеть…

От этих мыслей даже больно дышать, и я все кручу и кручу в голове нашу жизнь, пытаясь понять, когда? Когда это начало происходить с нами? Совсем из колеи вчерашнее выбило.

– О, Саш, привет! Ты бы подошел хоть – поздороваться, а?! – мелодичный женский голос вырывает меня из плена своих загонов.

Поворачиваю голову на звук, и рефлекторная приветственная улыбка застывает на лице подобно посмертной маске. Потому что вижу, кто это окликнул меня.

Бл…Надо было глухим притвориться. Но уже поздно.

Иду к столу у окна, за которым восседает вся честная компания: расфуфыренная как павлин в брачный период подруга моей жены Кира, Иосиф Лазаревич, ее лысоватый еврейский муж – банкир, какой-то незнакомый мне длинный хмырь в идеально сидящем строгом костюме, и стильном галстуке, завязанном так туго, что мужик рискует разрезать себе кадык. И кто только припирается в костюме на горнолыжку?!

А рядом с любящим потуже хмырем близко-близко…моя Лиза.

И взгляд ее стеклянный выразительно ползет по моим грязным, потрепанным штанам, выцветшей, видавшей виды толстовке и застывает на влажном от воды лице.

– Александр, я уж думал и не встречу тебя в этот раз, – Кирин муж привстает с кресла и протягивает мне свою холеную ладонь.

– Да замотался, дела, – крепко пожимаю его руку.

Он вообще ничего мужик, хороший. Когда рядом Киры нет, даже шутит – плюс. Минус – начинает много пить. И спрашивать девочек. Лет пять назад водил его только мужиками в баню, так он уже через полчаса "рюмка водки на столе" орал в караоке, а через час привел каких-то хмельных туристок из Ярославля. И где только их нашел…

Подозреваю, именно поэтому Кира всегда рядом с мужем, а у него всегда кислая мина рядом с женой. Плотно его сторожит. Кстати после того случая мы вместе с Осей, или Иосифом Лазеревичем Пельцем, в баню больше не ходили.

Перевожу взгляд на саму Киру. Та мило улыбается мне, а в глубине лучистых глаз вспыхивает легкое пренебрежение и настороженность, когда немного подаюсь навстречу.

Боится, что обнимать полезу? Я могу…

Демонстративно раскрываю объятия гражданке Пельц, от чего она предсказуемо шарахается от меня, вжимаясь в кресло и закрывая руками свой белоснежный свитшот.

– Ты чего такой грязный, Саш? Как из шахты, – бормочет.

– Значит, обниматься не будем?  Мы же друзья, – возмущаюсь, испытывая нездоровый азарт.

Нервно хохотнув, Кира качает головой.

– Мысленно тысячу раз тебя обняла, – идет на мировую и поворачивается к незнакомому мне хмырю.

– Саш, познакомься, это Ариэль, компаньон Иосифа. Ариэль, Александр – владелец этого отеля и муж Лизы.

У мужика с русалочьим именем на это вытягивается его еврейско-аристократическое лицо. Надменный взгляд выразительно ползет по моей рабочей одежде и застывает на черном пятне на толстовке у самого ворота. Протягиваю ему руку, просто потому что так положено. Вяло пожимает, будто сил у него осталось на последний вздох.

– Приятно познакомиться. Вы очень…аутентичны, Александр. Олицетворение этого места, – выдает то ли оскорбление, то ли комплимент, сверля меня своими холодными глазами. Поворачивается к Лизе и становится понятно, что про аутентичность точно было оскорблением.

– Ваш муж, Елизавета? Очень неожиданно. Вы будто из разных миров, – сладко улыбается хмырь моей жене. Его взгляд едва заметно масляно сверкает, проходясь по ее белой гибкой шее, – Вы, Лиза, такая утонченная…