«Он, может, дурак? - размышляла Анька, закутываясь понадежнее в полотенце. - Ну, мало ли, рост большой, земное притяжение тоже не маленькое, крови в голове катастрофически не хватает… Кислородное голодание, массовая гибель клеток мозга, и вуаля! Поддатая в хлам девица для него - приличная девушка, - Анька зафыркала, не сдержала хохота, - и он правда… он правда решил меня спасти от того, с «бехеровкой»?! Да ну нафиг! Кто в наше время в такое верит?! Не-е, он, поди, маньяк! А не изнасиловал потому, что тело было в срань пьяно… Вот сейчас, когда я, чистенькая и розовенькая, выйду из ванной, он хищно накинется, и я геройски погибну под рухнувшей на меня мебелью…»

Анька боязливо выглянула из ванной комнаты, но коварный Лось нигде ее не подкарауливал. По крайней мере, в обозримом пространстве - точно. Ему просто негде было бы спрятаться. Прямо перед дверями стояла высокая узкая ваза с какой-то икебаной, далее, за площадкой - лестница, ведущая вниз, а спальня - это надо пройти влево.

«Да не, где ему допетрить, что надо спрятаться и напасть… - отмахнулась от этой мысли Анька, осторожно ступая по деревянным половицам. - Это ж Лось. Говорю, ж, крови в башке не хватает, все дела… Однако, зачем он меня к себе-то приволок? Вот нафига ему пьяная девка, если ее даже трахать невозможно? Я чо, напросилась к нему в гости? На шею повешалась? Ой, стыдоба-а-а…»

Анька приоткрыла дверь в спальню и боязливо заглянула внутрь. Не то, чтобы она ожидала, что красавец-финн и правда прячется за дверью с намерением на нее напасть, но мало ли…

Финн, одетый все в ту же беленькую распашонку и какие-то невнятного серого цвета шорты до колен, скрестив ноги, лежал на постели, аккуратно и педантично заправленной, поверх роскошного покрывала, и читал книгу.

«Под умного косит, - почему-то со злостью подумала Анька, рассматривая мужчину. Все ее нехорошие мысли о нем вдребезги разбивались о действительность. Его расслабленная поза, спокойное лицо, его руки… От взгляда на огромные ручищи финна Анька снова почувствовала неясное томление в животе. Вот если б он просто коснулся ее этой ладонью… - Делает вид, что читать умеет, сохатый…»

Она не понимала, почему ищет в симпатичном в общем-то человеке что-то неприятное и отталкивающее. Кроме того, что он очень сдержан и почти обжигающе холоден, у Аньки на финна ничего не было, ни малейшего компромата, а так хотелось найти…

«Да не верю я в добрых и хороших дяденек, которым ну ничего не надо от беззащитных голых девочек! - сурово подумала Анька. - Не верю!»

Финн поднял на нее свои спокойные серые глаза, и Анька почувствовала, что снова млеет от того, с какой силой ее манит заглянуть в них поглубже. С непонятно откуда взявшейся смелостью Анька широко распахнула дверь и прошествовала в спальню. Не долго думая, бухнулась на постель, рядом с финном, который теперь смотрел на нее с некоторым изумлением и интересом. Сердце ее дико колотилось, но не только от горячего душа.

- Давай, - скомандовала Анька, распуская на груди полотенце и тухнущим взором умирающего глядя в потолок.- Насилуй меня. Разочтемся за спасение и разбежимся, как в море корабли.

Теплая огромная ладонь финна накрыла ее руки, остановив и не позволив развязать полотенце, и Анька сама умилилась от того, как они выглядели в его руке - как крохотные ладошки лилипута, маленького человечка. Его огромная рука оказалась на удивление теплой и чуткой, и прикосновение сильных пальцев было осторожным, почти вкрадчивым, словно мужчина боялся ненароком причинить девушке боль.

- Это какая-то новая игра? - так же бесстрастно, не выдавая ни единой лишней эмоции, поинтересовался финн. - Почему «насилуй»? Вчера ты говорила, что предпочитаешь нежно.