Я опешила. Сначала от его прикосновения, потом от его ядовитого шёпота. И далеко не сразу осознала весь масштаб катастрофы.

Знает?! Но откуда?!

- Молчи обо мне, Дайриса… Фостер, - сказал Лир, отпустив меня. – И я буду молчать о тебе.

Пока он уходил, я провожала его полным сомнений взглядом.  Этому гаду хватило всего пары фраз, чтобы пошатнуть мою уверенность в себе, собственной безопасности и своём будущем.

Козыри? У меня? Нет, это у него козыри. Я своей правдой могу обеспечить ему только исключение из универа и проблемы с полицией. Он же своей – легко превратит мою жизнь в сущий кошмар.

3. Глава 3 Судьбоносный договор

Первые две недели учёбы пролетели для меня, как один день. Я быстро влилась в привычный график, умудряясь успевать всё: и учиться, и выполнять обязанности старосты факультета, и за младшими курсами присматривать, и пришлым боевикам помогать.

Кстати, они оказались вежливыми, тактичными ребятами. По пустякам меня не тревожили, глупостей не спрашивали, паломничество в мою комнату не устраивали. Собирали вопросы за день, а вечером ко мне приходил кто-то один и просто записывал мои ответы на видео своего фонапа.

В основном их интересовали особенности устройства жизни в нашем универе, негласные правила, традиции, обычаи. Где лучше заказать форму, можно ли готовить в спальнях, как получить дополнительную комнату для тех, кто не может жить вместе. И так далее, и тому подобное. Нет, они бы и сами могли со всем этим справиться, но с моими советами у них получалось проще и с первого раза.

Ещё я не сразу заметила, что ко мне так и не пришёл никто с шестого курса. Не знаю, была ли причина такого бойкота в Лирдене, или парни просто решили справляться сами. Но я всё равно решила, что виноват именно мой давний недруг.

Сам Лир делал вид, что меня не знает. Нет, даже не так – что я пустое место. Он смотрел сквозь меня, будто я была совершенно прозрачной. А вместе с ним – и все парни из его группы. Даже здоровяк Хуч, который пытался напоить меня в клубе, проходил мимо с таким лицом, словно никогда раньше со мной не сталкивался.

С одной стороны, такое положение вещей меня вполне устраивало, но с другой – дико бесило. Потому что я сама часто ловила себя на том, что высматриваю черноволосую макушку Лирдена в толпе, будто бы случайно бросаю взгляд на расписание его группы, и что хуже всего – я снова начала рисовать.

Вот именно за таким занятием этим вечером меня и застала Милана.

- Ух ты! – воскликнула она прямо над моим ухом. – Это же тот парень… как его…

- Нет, - резко ответила я, захлопнула альбом с очередным карандашным портретом и обернулась к Миле.

Обычно мне удавалось убрать рисунки раньше, чем она успевала их рассмотреть, но сегодня я слишком задумалась и пропустила её возвращение с факультатива по долгарскому языку.

- Ну покажи, Дайри, - взмолилась подруга, а в глазах сияли огоньки любопытства. – Ты же так редко рисуешь. А я всегда говорила, что у тебя настоящий талант. Парень же как живой получился.

- Не получился, - проговорила, убрав альбом за спину. – Это всё каракули. Глупости.

- Не прибедняйся. Он там как собственное карандашное отражение.

- Нет, - я посмотрела ей в глаза, обречённо вздохнула и всё-таки протянула ей свои каракули. – Смотри.

Мила вцепилась в мои работы, как в величайшее сокровище. Медленно перелистывала страницы, рассматривая каждый неудачный портрет Лирдена, и её глаза становились всё больше и всё удивлённее. А остановившись на сегодняшнем незаконченном рисунке, она подняла на меня взгляд и сочувственно покачала головой.

- Ты влюбилась?