«Страдание можно прекратить». Третье заявление Будды согревает сердце: тут он говорит не о том, что произошло неведомо где и известно ему понаслышке; это радостное утверждение проиллюстрировано его собственным примером. Объектом столь скромного объяснения на самом деле является не что иное, как Просветление – то есть всеведение и непрерывное высшее блаженство. Есть переживание, за которое стоит побороться, – вневременное, настоящее Прибежище, которое уже сейчас живет в каждом из нас и которое нужно лишь обнаружить. Это состояние – бесстрашное пространство, и пребывание в нем – бесконечная высшая радость. На их основе каждое слово и действие наполняется дальновидной мудростью и активной любовью. Не деля мир на «я» (здесь) и «ты» (где-то в другом месте), ум сияет, как солнце, без усилий дающее свет. Будда проявлял свое абсолютное постижение постоянно до самого конца жизни, сочетая проницательность и сочувствие в словах и делах.

«Есть путь, ведущий к окончанию страдания». С этим четвертым утверждением все стало осязаемым. По стилю учения Будды очевидно, что в долгосрочной перспективе ему нужны были скорее коллеги, чем преданные последователи. Вместо докучливых предписаний о том, что думать или во что верить, он побуждал учеников критически рассматривать любую информацию и самим распознавать подлинные взаимосвязи.

Перед самой смертью Будда сказал: «Я ухожу отсюда счастливым. Все, что могло принести вам пользу, я уже передал». Учитывая, что такого рода заявления легко приводят к потере независимости, он добавил: «Не верьте ни единому слову только потому, что его сказал некий Будда, исследуйте все сами. Будьте сами себе Ясным светом». Так он напрямую требовал от учеников не держаться за догмы, а проверять все на собственном опыте.

Не верьте мне на слово, проверьте мои мысли и утверждения. Что дошло до нас от истинных слов мудрецов, и были ли мудрецы правы, или это правда только для них?

Задание, оставленное Буддой, состоит в принятии ответственности за себя, и учил он этому на разных уровнях, в зависимости от устремлений учеников. Для желающих прежде всего растворить свое собственное страдание он дал поучения, составившие основу Южного буддизма – Тхеравады, или Малой колесницы. Тех, кто, обладая сочувствием и глубоким пониманием, главным образом хотел приносить пользу другим, он одаривал методами Северного буддизма, известными как Махаяна, или Великий путь. И, наконец, ученикам, у которых хватало смелости на большой скачок и было желание действовать, как Будда, пока они не станут Буддой, он показывал сияющее отражение их собственной просветленной природы – и это были взгляды и практики Ваджраяны, или Алмазного пути.

С буддийской точки зрения, счастье и радость зависят не от внешних условий, которые постоянно меняются, а от того, что все переживает, – самого ума, то, что происходит у тебя внутри.

Поэтому в стремлении к совершенству мы обращаем взгляд внутрь. Сознание по своей сути – сияющее зеркало, но его свечение затуманено завесами прошлого опыта и более или менее гуманной культурной среды, в которой мы рождаемся в силу своей кармы. Образы, возникающие на его поверхности, нереальны и непостоянны. Неподвластно времени только само зеркало. Поэтому имеет смысл направлять внимание на переживающее, а не на гарцующие в нем мимолетные явления.

Ключевой метод здесь – медитация (санскр. бхавана или садхана, тибет. гом). Лишь непосредственно работая с умом, можно прийти к такому уровню удовлетворенности, на котором внешний мир и материальные обладания приносят пользу и создают пространство для развития настоящих и непреходящих ценностей. Наблюдение за умом, так же как и знакомство с жизнеописаниями мастеров, достигших цели, или самого Будды, прокладывает дорогу для нашего развития. Актуальные во все времена, они подсказывают, как можно быть хозяином своей жизни и при этом с бесстрашием, радостью и любовью думать о других и помогать им. Кому-то достаточно таких примеров, чтобы открыться буддийским методам и использовать те медитации, которым они уже научились. Другим встряской служат неудачи, поскольку, к сожалению, большинство людей замечает счастливые мгновения только тогда, когда те уже исчезли. Как ценность юности и здоровья постигается только в старости и болезни, так и саму жизнь, увы, часто ценят только в преддверии смерти. Дабы успешно, с выдержкой и радостью, узнавать ум (себя), требуется стремление к абсолютной цели и сокровище проницательной мудрости, открывающей сознание тому, что есть здесь и сейчас.