Пятница наступила на удивление быстро. Сказалась ли моя занятость или то, что Разумовский меня почти не трогал, я не знаю. Но теперь мне осталось высидеть день, и на целых два я смогу вздохнуть свободно. А там чуть более двух недель, и моя стажировка подойдет к концу. Если Илья Аркадьевич не выгонит меня раньше, конечно.

Что слово моего бывшего профессора в компании имеет значительный вес, мне довелось еще раз убедиться сегодня.

Разумовский прибыл к полудню, с утра у преподавателя были пары в универе. Я поздоровалась, но кофе не предлагала – помнила, профессор не пьет бодрящие напитки днем. Так что просто разбирала текучку и добивала картотеку, которая уже успела меня порядком задолбать.

Хотелось спать, эта неделя меня вымотала. Я еле шевелила пальцами и глазами, как вдруг произошло нечто, заставившее меня очнуться. Скрипнула дверь приемной и со мной в одном помещении оказался… генеральный директор!

Крупный смугловатый мужчина носил звучное имя Арнольд и вполне обычное отчество – Петрович. Эту информацию я почерпнула на сайте фирмы. Вживую я главному лицу представлена, конечно же, не была.

- Катюш, - обратился он ко мне, и я не стала спорить, - я пройду к Илье Аркадьевичу.

7. Глава 7

Тут я тоже не стала возражать и вставать грудью в дверях кабинета. В конце концов, Разумовский не маленький и с генеральным поговорит без посредников. В дверном проеме я видела, как профессор вскинул голову навстречу входящему и вроде бы остался спокойным. Арнольд Петрович тем временем что-то вещал дружелюбным голосом.

Начальники снова показались в приемной не раньше чем минут через сорок. Их настроение уже поменяло градус.

Нет, они не кричали и не ругались. Лицо Ильи Аркадьевича вообще не выражало никаких эмоций. Но было оно даже слишком равнодушным. Так он мог смотреть на студента, который читает доклад без отрыва от конспекта. Он уже знал, что влепит трояк и просто ждал, когда это закончится.

Генеральный же наоборот раскраснелся, на его мясистом лице играла улыбка. Он, совсем не смущаясь меня, приобнял Разумовского за плечо.

- В общем, ты меня понял, Илья Аркадьич, - заявил он, - так сейчас все делают! Останемся в выгоде.

Вот тут Разумовский едва заметно поморщился.

- В такие моменты моя матушка всегда говорила мне про крышу.

Я чуть не засмеялась, вовремя взяла себя в руки. Моя мама тоже приговаривала – а если все прыгнут с крыши, ты тоже?.. Но хихикать при генеральном все-таки не нужно. Тем более, тот и не заметил шутку.

- Наша крыша станет только крепче. Ладно, еще поговорим.

Он отпустил Разумовского, хотел хлопнуть его плечу. Но мой босс очень ловко отпрянул. Вроде бы непринужденно, но большая ладонь генерального неловко схватила воздух.

- Я со своей стороны все сказал, - сообщил он, - не забивайте голову, Арнольд Петрович. Впереди выходные, и вроде бы гидрометцентр обещает нам бабье лето.

Илья Аркадьевич улыбнулся той самой улыбкой, с которой просил доставать листочки для среза знаний. Генеральный тоже усмехнулся, но криво. Я сидела и старалась не дышать. Хорошо хоть стол завален бумагами, понятно – я вся в делах.

Генеральный правда на меня даже не взглянул. Он медленно, и как по мне не совсем добро, посмотрел на моего непосредственного шефа. Потом развернулся и вынес свою грузную фигуру за дверь приемной.

Я замерла на месте. Теперь Илья Аркадьевич не в настроении… Чего ждать, не представляю! Однако босс просто ушел к себе.

Когда он вызвал меня через полчаса, я шла на негнущихся ногах. Единственным плюсом был тот факт, что я закончила картотеку. Разумовский первым делом про нее и спросил.