Помню более поздние новогодние подарки: бусы, игрушечного дракончика (на год Дракона, мой, кстати, год). Но это уже в средней школе было.

СОВЯНА

Положа руку на сердце – не помню. Ни первый, ни многие последующие. Скорее всего, в те далёкие советские времена подарок на Новый год был сугубо сладким: россыпь хороших конфет и мандарины. И вообще тогда было не принято загадывать, писать письма Деду Морозу и вот это всё. Суровый советский Дед действовал строго в рамках общепринятого грузинского меню и приносил “жричодали”. Ну и мы были приучены радоваться и ценить то, что получили. Нашёл под ёлкой заветный кулёк – значит, молодец, ещё один год прожит не зря.

Каких-то особых мечт или желаний я тоже не припомню. Нас хоть и не баловали, не заваливали игрушками, как нынешних детей, но кукол у меня было много. И всякой посудки для них – тоже. Поэтому чего ещё можно было желать, я даже не знаю. В Деда Мороза мы верили долго и искренне, пока однажды случайно не нашли припрятанные подарки. Это мне было лет одиннадцать или двенадцать, и вот этот подарок я как раз помню. Тогда шли “лихие девяностые”, когда со многими вещами были проблемы. Моим подарком стала простенькая пластмассовая коробка-шкатулка, белая, с незамысловатым узором из цветочков. Там можно было хранить всякие детские мелочи: фантики, вкладыши от жвачек, крышку от бутылки, разноцветные пёрышки, объёмную штучку из оргстекла с узором внутри… Да много всего. Подарком я была очень довольна.

Шкатулка существует до сих пор. Сейчас там тоже лежат разные мелочи: из разряда “всякий хлам”, который вряд ли когда-то пригодится, но который мил и дорог сердцу, и выкинуть его никогда не поднимется рука.

AlbireoMKG

Все вот эти нарицательные шутки про перестать верить в Деда Мороза, как этап взросления, мне кажутся для альтернативно одаренных. Дед Мороз существует, он не один, этот языческий волхв, я вот только не могу точно вспомнить, метафизическая советская мамка мне это рассказывала или физические взрослые. Но помню, когда у меня было установленное понимание, кто такой Дед Мороз. Я как-то сказал, что всё-таки жалко, что он не приходит сам, на что батя ответил, что всяким зверяткам в лесах нужнее.

В общем, я в детстве знал, Дед Мороз настоящий, просто он не приходит к обычным городским детям, он приходит к говорящим зверькам в лесу, к нечисти, потому что он же сам нечисть, ну, может, приходит в какие-нибудь глухие деревни, если есть такие в СССР, куда не могут прийти обычные советские Деды Морозы. Я знал, что Дедом Морозом и Снегурочкой переодеваются люди, что они играют в него, мне как-то, по-моему, сразу-сразу это сказали. Но это никак не влияло на ощущение чуда. Ну да, мы как бы ему помогаем, раньше, в языческое время, людей было меньше, и Дед Мороз приходил, к тем, кто заслужил, а теперь мы играем просто в сказку, у нас все заслужили, поэтому советские Деды Морозы приходят ко всем советским детям. А он занимается своими сказочными делами. Так что я никогда не переставал в него “верить”, я знал, что он есть, как все языческие духи. То, что они перестали взаимодействовать с людьми, вообще никак не говорит об их отсутствии.

То, что родители складывают подарки под ёлку, я тоже знал, иногда искал спрятанные подарки и находил, иногда нет. Ну, это если мамка подстрекала, мол, м-м-м, там такой подарок, такой подарок, ты знаешь, а я нет. Не знаю, зачем ей это было нужно. Я к сюрпризам совершенно равнодушен, ну, если это токсичная попытка мне радость сюрприза сбить, то мимо. Для меня радостный сюрприз только один существует, когда человек вдруг – р-р-раз! – и не ведёт себя как чудло.