Надин выпрямилась «в седле», похлопав бурого по боку.

– Хороший мальчик.

У Миллинарсы язык присох к небу, она не могла вымолвить ни слова, смотря снизу-вверх на невиданное зрелище. Морда медведя находилась на три головы выше ее макушки. Огромный зверь. Что хотел несколько минут назад разорвать в клочья Надин, а после и нее саму.

И он слушается пепельноволосую человечку!

– Как? – рот не слушался, звуки не вылетали из горла, но Надин не смотрела в ее сторону, ее взор был устремлен в сторону Персиваля. – Мне жаль…

Вновь припав к шее крила, ведьмочка ухватилась за цепи… и они начали исчезать, кольцо за кольцом.

Лина отшатнулась.

– Да что ты делаешь? – голос прорезался с ощущением нереальности происходящего и осознанием, что без этих пут медведь может перестать быть паинькой.

– Освобождаю его. Жюлю не нравятся цепи.

– Жюлю?..

– Так его зовут, – Надин прикрыла глаза, посылая мысленный приказ магическому потоку развеяться.

Стоило лишь последнему колечку исчезнуть, медведь вновь зарычал, бросившись в сторону дерева. Того самого, где на земле приходил в себя лорд Айнелиас.

Почему Надин ничего не предпринимает?

Свечение, которое шло от ее кожи, сошло на нет. Вернулись бледность и цепляющаяся изо всех сил в шкуру медведя первокурсница.

– Надин! Прыгай!

Сама Лина выбросила руку вперед, с кончиков пальцев сорвалась красная нить, что полетела к шустрому медведю, опережая его и располагаясь перед лапами. Жюль споткнулся и полетел кубарем на землю.

Ведьмочка успела соскользнуть с его спины в последний момент, не позволяя тому раздавить ее своим весом.

Персиваль, сумевший подняться на ноги, махнул рукой.

– Уходите! Немедленно покиньте поляну!

Медведь заворочался, вставая на лапы. Очередной рев с распахнутой пастью и напряженная поза.

– Надин?.. Ты можешь отозвать крила? – Миллинарса помогла ведьмочке подняться.

Надин поморщилась, потирая локоть.

– Я… попытаюсь. Жюль!

– Несносные девчонки, я вам приказываю уходить с поля! – Персиваль вновь начал махать руками, привлекая внимание обернувшегося к Надин медведя.

Да что же он делает?

Ведь Надин доказала, что может управлять им. Как только стала светиться.

Но сейчас девушка, хоть и хмурилась, не сияла бронзовым цветом.

– Надин, в чем дело?..

– Я не могу! Я боюсь, но не могу! – вторая фраза внесла некоторый диссонанс, однако киосса решила не заострять на ней внимание.

– Уходите!

Персиваль, да что же тебе так не терпится остаться с хищником один на один?.. Айнелиас уже не держался за дерево, но по сгорбленной фигуре было понятно, что он испытывает боль. Причем острую. Демоны обладают отличной регенерацией, и если ему до сих пор так плохо, значит осколок сломанной кости мог задеть внутренние органы.

Нет, уж, профессор Айнелиас, в таком состоянии я Вас не оставлю!

– Надин, беги за пределы поля, Рен с Илаем должны были вызвать лекаря. Думаю, стоит поставить ректора в известность, если Кирион не успел сообщить о том, что творится в рамках его занятия. Все, убегай!

– А ты?..

– Я помогу ему.

Гисхильдис, не так она хотела провести первый день с крилами. Ой, не так!

– Адептка Дестеэль! Вы слышали, что я приказал?! – Персиваль замер на одном месте, с беспокойством глядя, как только Надин кинулась наутек.

Стоило ведьмочке отбежать на достаточное расстояние, Лина прикрыла глаза, начав шептать заклинание, вызывающее туман. То, что она задумала – сумасшествие чистой воды. Но рисковать Персивалем она не намерена.

Как только их отделила белесая стена от наблюдателей с трибун, демоница подцепила цепочку на шее, вытаскивая амулет из-под блузы.

Медведь, почувствовав магию, заревел и вновь встал на задние лапы.