Но Бог мог жестоко гневаться на куда более скромные проступки. Однажды сыновья Аарона зажгли в своих кадильницах «чуждый огонь». Оплошность оказалась роковой. «И вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицом Господним… Аарон молчал» (Левит,10;2-3). Впрочем, дело, наверное, не в «чуждом огне», а в мести Аарону за сотворение им статуи божества. И Аарон это понял, и потому молчал. Психология Господа была понятна всем.

А Господь продолжал крепить свою власть всеми способами, тем более что, несмотря на оказанные милости, народ израильский продолжал колебаться и потому привосовокупил к своим действиям угрозы: «И если презрите Мои постановления.., то и Я поступлю с вами так: пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете сеять семена ваши напрасно… и падете пред врагами вашими… если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши; и сломлю гордое упрямство ваше…» (Лев.26;15-19). Как педагог Бог обладал не «божественным» даром, а вполне «земным» – тоталитарным. Господь еще долго и изощренно ругался, нагоняя страх («Я в ярости пойду против вас… И будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших» (Лев.26;28-29). (Опять мотив жертвы детей…) Кроме угроз была и аргументация. Бог ссылался на то, что вывел народ Израиля «из земли Египетской, чтобы вы не были рабами… и повел вас с поднятою головою» (Лев.26;13). Резон веский, но разве достойно было извергать столько угроз на людей только недавно поднявших головы? Да и был ли новый хозяин лучше фараона? Тот, по крайней мере, не мог так мстить, как Яхве: «…наказывающий вину отцов в детях, и в детях детей до третьего и четвертого рода» (Исх.34;7).

Бросается в глаза тяга Яхве к крови, включая соответствующие жертвоприношения. Об этих вещах Яхве говорит много, подробно и со знанием дела. Например: «И заколи тельца пред лицем Господним при входе в скинию собрания. Возьми крови тельца, и возложи перстом твоим на рога жертвенника, а всю кровь вылей у основания жертвенника. Возьми весь тук, покрывающей внутренности, и сальник с печени, и обе почки и тук, который на них, и воскури на жертвеннике» (Исх.29;11-13). Или: «И возьми одного овна… И заколи овна, и возьми крови его, и покропи на жертвенник со всех сторон. Рассеки овна на части, вымой внутренности его, и голени его, и положи их на рассеченные части его и на голову его. И сожги всего овна на жертвеннике. Это – всесожжение Господу, благоухание приятное…» (Исх.29;15-18). «И возьмет крови тельца, и покропит перстом своим на крышку спереди и пред крышкою, семь раз покропит кровию с перста своего. И заколет козла в жертву за грех за народ, и внесет кровь его за завесу, и сделает с кровию его тоже, что делал с кровию тельца, и покропит ею на крышку и пред крышкою…» (Лев.16;14-15). И опять вспоминается Каин, восставший против таких жертвоприношений.

Бог, по-видимому, осознал, что одними посулами о будущем господстве в чужих землях сознательного служения себе не добиться. Сыны Израилевы продолжали дистанцироваться от Яхве и ощущать себя несчастными. «Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих» (Числа.11;10). «Народ стал роптать вслух на Господа; и Господь услышал, и воспламенился гнев Его, и возгорелся у них огонь Господень, и начал истреблять край стана» (Ч.11;1). Реакция Бога на неповиновение была всегда одна: «…гнев Господень возгорелся на народ, поразил Господь народ весьма великою язвою» (Ч.11;33). Но жестокость – это реакция нетерпения. Истинного же послушания можно было достичь через ежедневные упражнения духа, через бесконечные ритуалы поклонения и повторения словесных самовнушаемых формул типа: «Прости меня, раба твоего, Господи». За что простить? А не важно. За то, что родился… На укоренение новой психологии требовалось время, а пока что самолюбию Бога наносились все новые удары.