– А как же. На мужа. На Пал Палыча. На свекровь. Как раз троица.

– Я, думаю, за грехи благодать получил. Понравились небесным мужам мои мужские грехи, вот и поощрили ценным подарком.

– Тогда в следующей жизни и я мужиком рожусь. Оттянусь на Героя Труда.

– Ты и в качестве женщины можешь Героя получить. Это даже легче. Как мужчина говорю. Ни виагры тебе, ни алиментов…

Мы могли и дальше продолжать в том же духе, если бы не вошла Маргарита Петровна. Тоже наш преподаватель. А обмен остротами, пожалуй, скрывал нечто другое. Что-то на дне колодца все же осталось. Ну и, скелет в шкафу. Вот он время от времени и клацал зубами. Эльзу задело, что я будто бы знал о гранте, а скрыл от нее. Все-таки она считает, что имеет определенные права на меня, раз подле нет другой женщины…

Через пять минут я пошел проводить занятия, и посторонние мысли отлетели на время. Хотя на занятиях скучали обе стороны: я, как преподаватель, которому надоел один и тот же прогоняемый учебный материал, и студенты, которые пришли в вуз отсидеться от армии и предстоящей унылой рабочей жизни. Но нагрузка на мозги брала свое, все-таки на полтора часа я оказывался в ситуации творца событий, а не того, с кем что-то делают. Впрочем, мои способности демиурга находились в узких рамках возможного. В бессилии я наблюдал, как с каждым годом в умах студентов креп классический постулат гедонистской жизнедеятельности: «Хлеба и зрелищ!». Точнее: «Импортного хлеба и импортных зрелищ». Они не хотели работать, а хотели торговать импортным, пусть даже это будут идеи…

Из дневника

– Ангелы и вправду так выглядят?

– Нет, конечно, крылья нам не нужны, как и образ человеческий. Но людям так привычней нас воспринимать.

– Зачем Вы здесь?

– Мне нужно понаблюдать людей вблизи.

– Вы будете ходить по улицам?

– Вряд ли.

– Почему Вы постучались в мое окно?

– Вы не вредный…

…Вот так Ангел мне и сказал: «Вы не вредный». Такова моя оценка небесными силами. И это весь капитал, который я приобрел с точки зрения вечности к сорока годам?

Так Мессия я или не Мессия?

2

Придя домой, раскрыл папку с письменами Разуваева и принялся читать дальше.

«Я буду твоим Богом!»

Несмотря на благоволение Бога к роду Ноя, вкус плода с древа познания не забылся. Как только численность людей возросла, они решили строить башню… до Неба! Для чего им понадобилось добираться до обители Бога, Библия опять сообщает туманно: «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли» (Б.11;4). Что за «имя» они хотели себе сделать? Возможно, люди хотели состояться как сила духовная (достичь Неба), а затем уже заняться делом материальным – обустройством Земли? Не получилось, и им пришлось начать с обратного – сначала состояться как творцы материального. Есть, конечно, и иные варианты трактовок. Башня могла быть предназначена для астрономических наблюдений, но в любом случае в этом решении Библия впервые фиксирует тщеславие у человека – «сделаем себе имя». К этому чувству можно относиться двояко: как стремление к духовности, и как гордыню, что будет объявлено церковью большим грехом, хотя именно гордыня стала основой психологической мотивации, двигавшей на протяжении истории человечества прогресс – науку, искусство. В любом случае, следует признать, что тщеславие – феномен неоднозначный, зато однозначной была реакция Всевышнего: сугубо отрицательной. Правда, не к чувству, а к результату.

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать» (Б.11;5-6). Бог решил: «Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речь другого». Налицо соперничество, и победа одной из соперничающих сторон. «И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город» (Б.11;7-8). Не ясно только почему Бог явно не запретил людям строить башню, неужели они ослушались бы его? Остается предположить, что они были ему глубоко несимпатичны, и Он не стал даже разговаривать с ними, чтобы разубедить. Ну, а сами люди, судя по их действиям, столь же индифферентно относились к самому Богу. Ведь им пришлось принять опустошенную после потопа Землю, обустраивать ее, они почувствовали свои силы, свои возможности, вплоть до возможности добраться до Неба. (А башню до Неба человечество все-таки выстроило – в ХХ веке, полетев в Космос.)