Да все, все, уговорила себя! 

Я захожу в дом, подхожу к дивану, на котором спала, и ставлю котенка на пол возле одиноко валяющегося куска мяса на светлом ламинате. Мелочь начинает тут же принюхиваться, что аж усы шевелятся, и бросается к еде, с тихим чавканьем вцепившись в кусок.

Я смотрю на подрагивающую спинку, и тусклую, пыльную шерстку на ней. Так, кого-то однозначно нужно будет искупать. И проглистогонить. Да и меня тоже нужно помыть после пробежек по городу. Сразу постирать одежду и закинуть в сушилку. И это нужно сделать поскорее, до приезда мажорчика.

Я оставляю котика кушать и иду в ванную комнату. Снимаю с себя одежду, закидываю в барабан машинки и ставлю на быструю стирку. И, глядя, как набирается вода, думаю — блин, как-то я и забыла, что стираться минимум полчаса будет… а сушиться? Надеюсь, наш звездун не вернется за это время.

Пока полощутся вещи, я залезаю в душ, и отмокаю под теплыми струями. К моменту, когда я выхожу из него, время стирки уменьшается на десять минут. Поэтому я сажусь на пол напротив, завернувшись в полотенце, и начинаю гипнотизировать машинку взглядом.

И когда машинка начинает отжимать мои вещи, я слышу, как хлопает входная дверь.

Ну еперный театр!!!

Я подскакиваю, начиная метаться по ванне. Дурацкий мажорчик, не мог задержаться на работе?! Или в бар пойти! Какого фига так рано?

Я выдвигаю ящики, один за другим, в поисках хоть какой-нибудь одежды. Нифига. Полотенца, белье, носки, гели для душа…. Капец! Что мне делать, нацепить носки на стратегические места тела, и так выйти?!

—  А ты нахрен откуда? — слышу я голос звездуна, в котором звучат удивленные нотки, и вспоминаю. Котенок!  Пока я тут мечусь, он его выставит за ворота!

И, решив, что животное дороже, чем идиотский и откровенный видок, запахиваю покрепче на груди полотенце и вылетаю из ванны.

11. Эпизод 9. Алекс

День пошел в жопу с самого начала.

Голодный желудок настойчиво напоминал мне о том, что следует пожрать вот прямо бы сейчас, но я уже и так опаздывал на фотосессию для журнала. Поэтому я выжимал педаль в пол, матерясь про себя, и думая, что если вечером застану это чудовище, сожравшее нагло мою еду — то точно придушу. Положу руку на тонкую шейку и сожму. 

Свободной рукой я выходил в эфир в Инстаграмме, и, убрав с рожи хмурое выражение, извинился за вчерашнее отсутствие.  Чат тут же взорвался сотнями сообщений. В Директ упало с десяток очередных голых фото и одно предложение о рекламном посте. Именно это сообщение я и открыл.

В этот момент я уже тормозил возле студии. Отправил ответ, предложив все обсудить подробнее, и, погасив экран смартфона, откинулся на спинку сиденья. И просто смотрел, как мимо идут люди.

 Люди. Улыбаются. Ну, может и хмурятся тоже. Идут с утра на работу. Почему то, в это мгновение, когда я сидел в машине под тенью деревьев, а они шли по залитой солнцем улице, я ощутил, насколько мы с ними далеки друг от друга.

Нахера я вообще продолжаю это делать? По инерции?  Зачем мне уже все это? Если раньше торговля своим лицом в соцсетях приносила удовлетворение, потому что у меня была цель, то сейчас… я не чувствую ничего. Просто продолжаю жить после того страшного дня, как жил до него. 

Ладно, хер с такими мыслями. Последнее время они слишком часто появляются, правда.

Я выхожу из машины и направляюсь к студии. Стоит только мне перешагнуть порог нужного помещения, где уже крутится персонал, как один из мужчин поворачивается, и я вижу округлившиеся глаза на его лице.

— Да еб тебя, Алекс! Ты всю ночь бухал, что ли?

— С чего такие выводы?

— Твою рожу увидел, — он поворачивается к девушке рядом, — шлепни ему на лицо какую-нибудь маску, чтобы снять отек. Или окуни рожей в ведро со льдом!