— Если ты мне подходишь, то скорлупа треснет, и…

— Эй! — испуганно возмутилось яйцо. — Что значит «треснет»? Вы чего такое задумали? Яйцеубийство?! Я не позволю!

— Тебя никто не спрашивает, — как-то привычно огрызнулся Шандатиль.

Похоже, он давно уже устал от «общения» с этим яйцеобразным существом, кем бы оно ни было. Кажется, что-то говорилось про двести пять лет… Сколько же Шандатилю? У светлых жизнь течёт совершенно иначе. Это по нашим меркам они поселились в резервации несколько лет назад, а представители древней расы, наверное, считают проведённое в Рогфетаке время чем-то вроде… ну, не знаю, каникул!

И кто для таких древних существ обычные люди, чья жизнь так быстротечна? Игрушки? Досадливые насекомые? Я смотрела в тёмно-зелёные глаза парня и гадала, кем он видит меня.

Впрочем, какая разница? Он лишь защита от брачного договора. Ширма, скрывающая меня от Райли. Мне совершенно не нравилась мысль о замужестве за таким непостоянным и лживым ведентом, как мой бывший парень. Не знаю, почему он согласился на этот брак, но я ни за что не поставлю подпись!

Как ни досадно, но Райли прав — от нас мало что зависело. Если король вдруг снова изменил мнение и решил, что я подхожу его племяннику, переубедить его будет трудно. И эльф, пожалуй, единственный выход из ловушки.

— Приглашаю тебя к себе, — выпалила я.

— Как люди нетерпеливы.

В мелодичном голосе Шандатиля послышался сарказм.

— Смеёшься надо мной? — насторожилась я.

— И не думал, — спокойно возразил он и, подхватив меня под руку, потянул к двери. — Идём.

— Куда? — растерялась я.

— К тебе, — невозмутимо ответил светлый и прищурился. — Ты же пригласила.

— Нет же! — вырвалась я.

Радуясь, что в комнате полумрак и эльф не видит моих пылающих от стыда щёк, я гордо выпрямила спину. О чём он подумал? О нет, лучше этого не спрашивать, так я поставлю себя в худшее положение. Хотя куда уж дальше? Ночью нахожусь наедине с полуголым парнем, о поцелуе с которым только что беззаветно мечтала. Что бы сказал батюшка?

Стараясь, чтобы голос звучал ровно, объяснила:

— Я прекрасно осознаю, что не могу быть настоящей девушкой эльфа. И что стала ею лишь для того, чтобы твоя жизнь в академии протекала более-менее безмятежно. Без маниакальных преследований толпами поклонниц и акробатических прыжков в окна. Я согласилась… помочь, но прошу ответного жеста. Пожалуйста, посети дом моего отца и отобедай с нами. Большего от тебя не потребую, клянусь.

Выговорившись, я выдохнула с облегчением и, прокручивая в голове произнесённые слова, радовалась, что удалось донести смысл предложения коротко и ясно.

— Хорошо, — просто ответил он и, обхватив длинными изящными пальцами запястье моей руки, приподнял её так, что переливающееся призрачным лунным светом яйцо на моей раскрытой ладони оказалось между нами. — Вот только что делать с этим?

— Возьми его обратно, — тут же ответила я и улыбнулась. — Спасибо за необычный подарок, но он… уж очень необычный. Я понятия не имею, как ухаживать за пятнистыми яйцами, и не собираюсь ждать двести пятьдесят лет, пока из него что-то вылупится. Человеческий век короток.

Шандатиль дождался окончания моей тирады и спокойно продолжил:

— Ты добровольно приняла плод Древа жизни, Кэтрин. Вернуть его нельзя.

Хотелось сунуть подарок ему в руку и сбежать, но что-то в тоне мелодичного голоса эльфа меня насторожило. Он спросил: «Что делать с этим?»

Я уточнила:

— Нельзя вернуть? Ты сказал, что если скорлупа треснет, то я тебе подхожу. Что это значит?

— Твоя эгра поможет вылупиться тому, что скрывает скорлупа, — сдержанно пояснил Шандатиль. — Замечаешь, что оно уже немного светится?