- Не поможете?  Вот здесь нужно придержать рулетку.

Оксана Владиславовна перевела на него недоуменный взгляд. Да, что такое? Я же не голышом тебя прошу станцевать. Ну, и что смотришь? У меня не пять рук. Её улыбка погасла. Она подошла поближе и ухватила рулетку за край.

- Зря вы отказались от ужина. Утка терияки с яблоками получилась просто отличной, - закинул удочку Матвей, разворачивая ленту на всю катушку и делая отметку на линолеуме. Оксана молча переместилась и встала у метки. Интересно, ее вообще нельзя вывести из себя? Он хотел… увидеть хоть какие-то эмоции, чтобы лучше понимать, как к ней подобраться. Но она молчала. – Впрочем, вижу, ваш вечер и так удался, - бросил тут же, вконец разозлившись. Ну, вот и какого хрена психовал, спрашивается? Привык, что бабы штабелями перед ним укладывались? А эта отказала, тем самым подхлестнув его интерес. По крайней мере, Матвей хотел в это верить.

Не то, чтобы данный факт объяснял, почему ему было так тошно от того, что она была с другим. Под другим… Какое ему, на хрен, дело?

- Вы на что-то намекаете?

Ему показалось? Или ее скулы окрасил румянец? Как трогательно! Матвей опустился на колени, Нахально коснулся ее раздраженной кожи на подбородке:

- Когда у женщины такая нежная кожа, мужчине не мешало бы бриться почаще.

На секунду ее дыхание замерло, а потом резко вырвалось наружу, обдавая теплом его прохладные пальцы. И все. Никакого тебе взрыва эмоций.

- Вы забываетесь, - коротко, обжигая холодом взгляда.

- Со мной бы тебе было лучше.

- Сомнительно.

Блядь! Существует хоть что-то, что может пробить маску спокойствия, за которой она прячется? И зачем он так торопится её снять, совершая ошибку за ошибкой?

- Я вы проверьте. Я к вашим услугам.

Да твою ж бабушку! Он серьезно это сказал? Таки да. Иначе с чего бы она так смотрела? Как на полного придурка. С жалостью и легкой брезгливостью. Он почти ей поверил. Почти… А потом увидел, как подрагивают ее руки… Как взволнованно и часто поднимается грудная клетка, как напряжены под тонким трикотажем кофточки её соски и…

- Папочка, я закончила с партой.

Матвей откашлялся. Глянул на дочку.

- Мы тоже закончили. Можно ехать в магазин. Не забудь куртку… - скомандовал той, выигрывая пару секунд. - Мы купим все необходимое и вернемся.

- Хорошо. Я предупрежу охрану. И, если приедут ваши друзья, пусть тоже захватят документы.

- У вас тут все серьезно, как я посмотрю.

- Не без этого. Как вы понимаете, здесь учатся дети не самых простых родителей, - пожала плечами Оксана и, больше на них не глядя, принялась выжимать тряпки.

Ага. Непростых. Как же. А главное - денежных! Вот почему именно здесь и прикармливают малолеток. Таких на дурь подсадить –  раз плюнуть. И потекут денежки в карманы барыг непрерывным потоком. Благо бабок у этих детишек хватает.

- Два-ноль, - оповестила Матвея дочка, стоило только захлопнуться двери в класс.

- Не понимаю, о чем ты, - пробормотал Мат, спускаясь вниз по ступенькам.

- Ага. Не понимаешь. Ты подкатил – тебя отшили. Красиво, - восхитилась Лилечка, подпрыгивая на ходу.

- Где ты понабралась этих слов?

- Так от Лилу. От кого ж еще? Её больше всего заботит, кто к кому подкатил, и насколько удачно.

- Ты опять смотрела ее дерьмопередачу?! – Матвей открыл дверь машины, подождал, пока дочка устроится на сиденье, и склонился над ней, пристёгивая.

- Забери меня к себе, и я буду смотреть лишь то, что смотришь ты…

Канал для взрослых? Нет уж, спасибо. Хотя… признаться, он все чаще задумывался над тем, чтобы забрать Лильку у бывшей с концами. Той ребенок был и даром не нужен. На первом месте у Ленки всегда была карьера. Он до сих пор не понимал, как его угораздило вляпаться в такую пустышку. Все же не мальчик уже был. Двадцать четыре по паспорту и не меньше ста – по жизненному опыту. С Ленкой они познакомились, когда его родители погибли в автокатастрофе. Ему дали короткий отпуск, чтобы с ними попрощаться и прийти в себя. Попрощался… А вот с тем, чтобы вернуть себе равновесие – было сложней. Матвею повезло с родителями. Он не представлял своей жизни без них. Стоило только подумать, что его больше никто не ждет, как становилось так тошно, что жить не хотелось. Стены уютной квартиры давили на голову. Ему стали сниться кошмары, и уже тогда в голове зазвучали первые звоночки надвигающегося ПТСР.