- Сам, - по крайней мере он хоть немного разговаривает.  

- Ты теперь директор? - выделить последнее получается само собой и я улавливаю, как он складывает руки на груди, закрываясь от меня, и криво усмехается. 

- Правду говорят, что люди не меняются. Для тебя как был важен статус так и остался.

Черт. Черт. Черт. 

Надо заканчивать с ругательствами.

Я же действительно рада за него, что у него все получилось, а выглядит так будто я вернулась, потому что его статус изменился.  

- Я правда рада за тебя, - попытка оправдаться такая себе получилась. Скорее я только все испортила, чем сделала ему комплимент. - Алиса, сказала, что я могу забрать у тебя ключи от ее квартиры. 

Перевожу разговор на другую тему, чтобы смыть осадок от неправильного вопроса. 

- А что так? Китайцу не по душе твое жилье? И ты хочешь показать насколько богатая и сколько у тебя квартир?

Он думает, что я приехала с Ваней и не знает, что я сбежала от него. Я могла бы сейчас отрицать это, но тогда следом посыпались бы еще вопросы о том, почему и когда-нибудь мы бы пришли к тому, что беременна. А потом нервотрепка с выяснением отцовства. Лучше так как есть... Оправдываться, значит доказывать, что я не права. А мне сейчас все равно кто прав, кто нет. Упущенный момент не вернешь. 

- Можешь просто отдать ключи?

Слышу, как он усмехается, думая, что прав, и наклоняется в сторону, открывая нижнюю полку своего ящика. Слышу звон ключей и выдыхаю. Сейчас это закончится. Невыносимо находится вот так с ним рядом. Знать, что когда-то у меня была возможность спокойно обнимать его и целовать. Когда я захочу. А сейчас все, что я могу только прятать от него взгляд, чтобы он не узнал мою тайну. Но даже это не прочитаешь по жестам. Главное, пожалуй, не держаться за живот и не спалится.

Миша выпрямляется на стуле и, облокотившись, разворачивает ладонь вверх, предлагая мне взять ключи самой. Я должна подойти и забрать их. 

Он умеет заставить подчиняться, даже ничего не говоря. Потому что сейчас я от него завишу и не буду спорить. Облизываю пересохшие от волнения губы и иду в его сторону. С каждым шагом как к жерлу вулкана. Все жарче и страшнее. 

Глубоко дышу, чтобы притупить переживания. Будто сейчас в последний момент перекинет их в другую руку и начнет издеваться. Мой слишком сейчас чувствительный эмоциональный фон сбоит и зашкаливает неуверенностью. 

Но он не убирает руку и я спокойно забираю ключи, касаясь его теплой ладони. 

Его рука опускается сразу, как только она пустеет. 

- Прощай, - шепчу одними губами, потому что он не дал ни малейшего намека, что я могу что-то еще ему сказать. 

Он уважительно кивает в ответ, заменяя прощание своим убийственным молчанием. Я бы хотела услышать от него хотя бы одно слово. Что-то теплое. Обнять его и посидеть на коленях. Когда он вот так на расстоянии вытянутой руки, но коснуться его нельзя.  

Если бы был хоть один намек, что он поговорит со мной, я бы извинилась. Но он не делает мне жизнь проще. Поэтому я разворачиваюсь и иду в сторону двери. Ничего больше не связывает. Даже возможности не будет пересекаться с ним. Между лопаток горит под его взглядом. Хотя на пару секунд проникнуть к нему в мозг и узнать, что он думает и чувствует на самом деле...

Уже возле самой двери, слышу за стеной тихий голос секретаря и в памяти всплывает его просьба найти рекламщика. Алиса просила, конечно, держаться от него подальше, но ведь сама и рассказала, что я приду. Так к чему эти игры за моей спиной? 

Торможу и резко разворачиваюсь. Смотрит в глаза и поджимает губы, но я уловила как доли секунд назад на его лице была ухмылка, а он глаза рассматривали меня ниже талии.