Он был красив так, что у Евы закружилась голова, и она с трудом сдержала вздох восхищения. Восторги обслуживающему персоналу тоже не положены. Высокий, стройный, полный жгучей мужской ненасытной силы и желания. От его мимолетного внимания Еве казалось, что она заперта в тесной комнатке с хищником. С опасным зверем, который раздевает взглядом. Который покоряем одним движением брови.

От его улыбки тряслись поджилки, и Ева, все так же приветливо, деланно улыбаясь, искренне радовалась, что может спрятать за этой улыбкой свое потрясение, свою беспомощность гибнущего в когтях хищника существа.

«Он может заставит меня выпить море огня, и сделает так, что мне понравится корчиться в агонии, сгорая изнутри!..»

— Желаю? — насмешливо произнес меж тем Итан, чуть приподняв черные широкие брови. — А вы у нас сегодня в роли Деда Мороза? Исполняете желания?

«Издевается, сволочь, — под гаденькие смешки полуголых девиц подумала Ева, искренне желая всем этим дорогим, элитным шлюхам облезть и неровно обрасти. — А вы чего смеетесь? Да, я приношу напитки, но хотя б не полирую своим силиконовым гудком его башмаки!»

— Разве что некоторые, — весело ответила Ева, хотя все внутри нее кипело от ярости, и этого нахального красавчика очень хотелось треснуть по голове серебристым подносом так, чтобы звон наполнил его пустую голову. — Я не волшебник, я только учусь!

Итан прищурился, разглядывая девушку перед собой. На лице его было написано совершенно ленивое и равнодушное выражение, словно сами мысли о том, как еще можно развлечься, чем подразнить эту девчонку, утомляли его.

— Ева, — прочел он на ее бэджике. Металлическая пластинка в форме сердечка, приколотая на груди на форменном платье слева. Голос его прозвучал глухо, тягуче и невероятно сексуально. От звука этого голоса Ева почувствовала, как ее кидает в холод, а потом в жар, да так, что мурашки бегут даже по щекам. И она ощутила себя беспомощной мухой, которую угораздило влипнуть в смолу дерева, чтобы однажды стать необычным янтарем. — Как прародительница рода людского?..

Ева снова улыбнулась:

— Люцифер?! — сделав удивленное лицо, произнесла она.

Девицы у ног Итана так и прыснули, разразились издевательскими смешками от этой немудреной и неуклюжей шутки. Они прикрывали рты ладошками, отворачивали лица, на которых Ева читала презрительное «ну и дура!». Но она упрямо продолжала улыбаться.

«Я с ним разговариваю, а не с этими половыми тряпками в стразиках, — упрямо думала она, нарочно не замечая хихикающих девиц и глядя в лицо Итана с преувеличенным интересом, ожидая его ответа. — Развлекаю клиента болтовней. А вот они и задницы свои с пола поднять без команды не смеют! Так что не им смеяться!»

А вот Итану шутка внезапно понравилась, да настолько, что он поднялся, выпрямился, оттолкнув прижавшихся к нему девушек и весь подался вперед, глядя в лицо Евы еще пристальнее и все более испытующе.

— Ну, почти, — загадочно ответил он на ее вопрос. — Так ты готова исполнить мое желание, Ева?

В его длинных пальцах вдруг оказалась зажата купюра.

Точно такого же достоинства, какой он до этого водил по телу танцующей модели.

Точнее, несколько купюр! Новеньких, как из-под пресса, гладеньких купюр! В пульсирующем разноцветном клубном сиянии Ева отчетливо увидела, как деньги в руке Итана предательски ощетинились несколькими уголками. В ее сторону смотрело штук двадцать, не меньше. А девицы у ног Итана готовы были от зависти рычать.

— Станцуешь для меня, Ева, дочь Евы? — вкрадчиво поинтересовался Итан, деньгами указывая на ноги Евы. — Искусишься снова?..