Она уже свернула на свою улицу, когда ее кто-то нагнал. Она обернулась, чтобы выстрелить взглядом в Аркашу, но увидела Пашу. Все-таки спикировал.

– Отвали!

Катя грубила, но только лишь для того, чтобы скрыть ликование.

– Ты с голубыми не гуляешь? – язвительно спросил он.

– Чего?! – Катя остановилась, недоуменно глянула на него.

Остановился и он.

– Голубые не пристают, да?

– Кто голубой?

– Ты сказала, что я. – Паша пытливо смотрел на нее.

– Я не говорила!

– Ирка сказала.

– Наврала твоя Ирка!

– Да, я так и подумал, – усмехнулся он.

– Но сказал, – усмехнулась Катя.

В прошлый раз Паша наябедничал на Аркашу, в этот раз – на Ирку. Может, с ним действительно что-то не так?

– Надо же выяснить.

– А ты что, на самом деле?..

Паша нахмурился, его насторожило ехидство, с которым прозвучал ее незаконченный вопрос.

– Что на самом деле?

– Ты какой-то не такой.

– Ты дура? – вспылил Паша.

– Что, за живое задело?

Он приложил пальцы к своему подбородку и закрыл глаза, как это делают, когда пытаются привести себя в чувство. И за подбородок себя ущипнул.

Катя невольно залюбовалась им. Глаза у него были закрыты, поэтому она могла позволить себе такую слабость.

– Я назвал тебя дурой? – спросил он, распахнув глаза.

– У тебя еще и склероз?

– Да, – улыбнулся он. – Но я вспомнил, что у меня есть доказательства.

Он хлопнул по боковому карману пиджака.

– Доказательства чего?

– Справка о том, что я не голубой. Не веришь? – Он пронзительно смотрел на Катю.

И так ей стало интересно.

– Покажи!

– Не здесь.

Он взял ее за руку, и она, заинтригованная, потянулась за ним.

На этот раз Катя очнулась у самого моста через овраг. Даже не заметила, как они свернули в переулок.

Она спохватилась, но не остановилась, и позволила Паше увлечь себя под мост, спустилась с ним к Змейке по крутой тропинке – через лопухи, чертополох.

– Ты привел меня сюда, чтобы показать справку? – возмущенно спросила она.

– Я тебя не вел, ты сама шла, – сказал он.

– Ну, если у тебя справка из дурдома, то да.

– Нет никакой справки, – улыбнулся он, не сводя с нее глаз.

– Обманул?

– Обман – это когда нет доказательств. А у меня есть. И ты их получишь без всякой справки.

– Да?

– Голубые не целуются с девушками, – сказал Паша, приближая к ней лицо.

– Не знаю.

Катя подалась назад, но при этом закрыла глаза так, как будто Паша ее уже поцеловал.

Он обвил рукой ее талию, не позволяя вырываться, и поцеловал в губы. Маленькая Змейка вдруг превратилась в большую бурную реку, Катя оказалась в самом центре течения. Ее крутило как щепку, жаркие водовороты тянули в глубину, а барахтаться она не могла. Потому и тонула в Пашиных объятиях. А он ее не щадил. Одной рукой он мял ее сзади, другой забрался под бюстгальтер. Катя и хотела, да не могла его оттолкнуть. И губы не могла уберечь от сладкого плена.

А Паша разошелся не на шутку. Он прижал ее к дереву с наклоненным стволом, задрал подол платья. И вдруг стал стаскивать трусики. Катя осознавала, что это перебор, но в руках не было сил, чтобы толкнуть. И сказать она ничего не могла. В голове шумело, перед глазами плыло.

Дерево твердое, неудобное, но Катя не думала об этом, пока в спину что-то не впилось. То ли змея укусила, то ли какой-то острый сучок наколол. Боль прострелила сознание, импульсом прошла через мышцы. Катя оттолкнула Пашу, оторвалась от дерева, глянула вниз. Да, это был всего лишь сучок. И Паша едва не уложил ее на него животом. Обнял, если не сказать схватил, ее сзади, подтолкнул к дереву. Но Катя уже пришла в чувство.

– Все равно голубой!

Мало того, она умудрилась отрезвить и его.

– Что?! – встрепенулся он.

– Я пошутила, – отряхивая юбку, сказала она.