Распахиваю губы, хватаю воздух. Ощущаю его руки на своей шее. Что он делает, душит? Нет. Даже близко.

Прислушиваюсь, замираю, чувствуя, как Он убрал волосы с моей спины, а теперь почему-то прощупывает мои позвонки, кожу чуть выше лопатки. Не больно, но достаточно для того, чтобы мои коленки тряслись от страха.

– Что вы делаете?

– Не двигайся.

Точно расплющенная бабочка, я замедляю дыхание, слышу, как что-то шуршит, замираю. Я бы могла выворачиваться и орать, да вот только я не могу. Как застыла вся в его руках.

Чувствую, как после Он прикладывает это “что-то” к моей лопатке, нажимает, а я вскрикиваю от острой простреливающей боли:

– А-а-ай!

Точно укол, только более неприятный.

– Больно!

– Я знаю.

Отпускает меня, разворачиваюсь, едва стоя на ногах.

– Что вы со мной сделали?

– Я установил тебе кое-что. Если ты сбежишь, капсула разорвется. Яд проникнет в твою кровь, и ты умрешь от остановки сердца.

– Что?!

Это действует отрезвляюще, да вот только против меня. Мне больше не больно, но ощущение того, что меня семимильными шагами делают рабыней и подчиняют себе, будоражит, сметает последние крошки чувства самосохранения.

– Снимите! Снимите это с меня!

Царапаю спину, вот только ни черта не выходит.

– Ты не вытащишь это сама, не старайся. Успокойся, зайчонок.

Он нежно гладит меня по щеке, но мне страшно. Не знаю, как так получается, но я что есть сил кусаю его за руку, а после со всей дури толкаю этого дьявола в грудь и бегу к двери. Мне везет, дверь оказывается открытой, и я попадаю в совсем другое помещение. Коридор. Обычный коридор с качественным ремонтом – и здесь тепло!

– А-а-а! Помогите!

Теряюсь на секунду, жмурюсь от яркости люстры на потолке и бегу вперед, не разбирая дороги, пока в один миг свет не выключается. Становится снова темно.

Останавливаюсь, слыша только свое безумное сердце. Боже, это какой-то кошмар, ужас, страшный сон, который начал сбываться.

Затихаю, наивно думая, что сейчас Он включит свет и я увижу его лицо, но нет. Ничего нет, и стало очень тихо.

Осторожно ступаю по полу босыми ногами, шаря по стене ладонями. Если буду идти тихонько, этот ублюдок меня не заметит. Я уже прошла больше двадцати шагов и скоро спасусь, я скоро…

Он хватает меня сзади, точно хищник добычу. Ловит и с легкостью отрывает от земли.

– А-а-а!

– Не ори.

– Помогите, помогите!

Я трепыхаюсь как сумасшедшая в его руках, пока случайно не задеваю выключатель и не падаю на пол. Загорается свет, и я замираю, впервые видя Его.

Господи, он точно не урод. Ни разу. Он высокий. Очень, и совсем не мальчик, мужчина – лет на десять старше меня.

Крепкий, смуглый, с широким разворотом плеч, и на нем нет сейчас никакой маски.

На нем черные джинсы и такая же рубашка, застегнутая на все пуговки. Он подтянутый и мускулистый, словно профессионально занимается каким-то спортом или борьбой, и его лицо… Я никогда таких мужчин не видела, я не знала, что такие существуют.

Страшно. Бесстыже. Дьявольски красив. Идеальный, бесподобный, безупречный и телом, и лицом, точно гладиатор! Он красив, точно восточный принц, хотя скорее персидский дикий бог, варвар.

– О боже… вы не урод.

– Надеялась на другое?

– Нет.

Он улыбается. Обворожительно красиво. Его идеальные губы растягиваются в белоснежной усмешке.

У него немного смуглая кожа, очень темные, практически черные глаза, окутанные длинными густыми ресницами. Прямые брови и черные как смоль, блестящие волосы. Массивные симметричные черты лица, прямой нос, крупный подбородок, скульптурные скулы, большой рот, пухлые губы и шрам. Огромный кривой шрам, рассекающий его правую бровь и всю скулу почти до самого подбородка.