— Старейшины решили провести незапланированное испытание, — скорбно возвестила Мабли.
Миссия придать телу вертикальное положение с треском провалилась, когда на кровать запрыгнул Снежок, проскочивший в приоткрытую дверь спальни. Кьёрд по-хозяйски обеими лапами придавил мою грудную клетку к матрасу. Мол, лежи давай, куда собралась. Вольготно на мне устроился, зевнул во весь рот, после чего зажмурился и заурчал довольно, всем своим видом показывая, что собирается спать вот так, поперёк хозяйки, и никак иначе.
— Сегодня же первое января. — Я устало прикрыла глаза-щёлочки, горячо мечтая, чтобы Мабли куда-нибудь провалилась и оставила меня наедине с моим воспитанником. Под его успокаивающее урчание я моментально усну, и мне наверняка приснится что-нибудь хорошее. Пусть и ненадолго, но убегу из Ледяного Лога. От чувств, которыми, будто зерно формалином, было протравлено моё сердце. — То есть первое марта. Или как там у вас этот месяц называется… Короче, какие ещё, к таграм, испытания? Праздник же.
— Зарьяный, — просветила меня девушка. — Первый месяц весны называют зарьяным. — Поправляя сбившееся одеяло, добавила: — Вообще-то ничего такого проводить не собирались. Но вчера на пиру один из старейшин, эррол Корсен, предложил устроить невестам дополнительную проверку, и всем идея понравилась.
Тоже мне, массовик-затейник.
Наверное, что-то такое отобразилось у меня на лице. Мабли принялась фальшиво улыбаться и наигранно бодрым голосом частить:
— Не переживайте, Ваша Утончённость, никого из невест сегодня не исключат. Это так, промежуточный этап. Ничего серьёзного.
А лучше бы исключили.
Меня.
— И как будут проверять? — поглаживая кьёрда по холке, хмуро поинтересовалась я. Снежинки, срываясь с мягкой шёрстки, осыпались на простыни; таяли, бесследно исчезая на моих ладонях. — Заставят крестиком вышивать? Или, может, пожелают, чтобы ковры им ткали да хлеба пекли?
— Каждый первый день месяца Его Великолепие принимает в Ледяном Логе просителей, которые съезжаются в столицу со всех уголков империи. Её Лучезарность императрица Энора всегда помогала своему супругу, императору Гвенегану, разрешать тяжбы подданных. Вместе они выслушивали жалобы и прошения и сообща принимали решения. Вот старейшины и подумали, что хорошо бы посмотреть, как каждая из невест поведёт себя на месте покойной правительницы.
Ещё совсем недавно я чувствовала себя надломленным коромыслом. От того что тело не слушалось, было как будто одеревеневшим. А теперь пришло осознание, что никакое я не коромысло. Я кролик.
Подопытный кролик.
Или лягушонок, которого сегодня будут препарировать взглядами все, кому не лень.
Не знаю, благодарить ли за «праздничную программу» старейшин или, быть может, Герхильда. Сам всю ночь с этой шлю… плюшкой в кровати кувыркался, а нам с девочками за него целый день отдуваться. Его работу выполнять, пока этот кобель будет отсыпаться.
Какое же всё-таки гадство.
— А нельзя ли как-то увильнуть от чести поиграться в императрицу? — Я с надеждой смотрела на Мабли. Может, что дельное подскажет.
Не до Герхильдовых подданных мне сейчас. Тут бы со своими проблемами разобраться, а они хотят переложить на мои плечи ещё и чужие. Да и как я, вся такая разукрашенная, людям на глаза покажусь?
Будто прочитав мои мысли, Мабли с улыбкой сказала:
— Тут эррол Хордис приготовил для вас бальзам целебный. Всю ночь не спал, чтобы к утру поспеть. Говорит, всё пройдёт, будто не было ничего.
Интересно, а если я им не намажусь, а приму, так сказать, перорально, память получится подлечить? Стереть кровоподтёками отпечатавшиеся на душе воспоминания о тальдене и его постельной грелке.