Все мысли были о Фьярре. О девушке, лишившей его привычного покоя. Она была так переменчива, так непостоянна. Как ветер, как море во время шторма.

То бежала к нему, то рвалась прочь, от него. Казалось, она с ним играет…

А Скальде ненавидел ужимки, уловки и игры. Всё то, что так нравилось прекрасным созданиям.

— Что ты здесь делаешь? — бросил раздражённо, заметив в полумраке спальни дожидавшуюся его непрошенную гостью.

2. Глава 2

Далива мысленно порадовалась, что всё так удачно складывается. Она беспрепятственно прошла в покои будущего императора, проскользнув мимо крепко спящего стражника. Раньше, всего каких-то несколько недель назад, в Ледяном Логе перед ней открывались любые двери. Но теперь даже конюхи и поварята на кухне в курсе, что тальден больше её не хочет.

Пришлось подстраховаться. Подговорить пажа, чтобы угостил охранника вином из императорских погребов. Отменный, крепкий напиток, в который Её Сиятельство предусмотрительно добавила несколько капель зелья, что в последние ночи помогало ей бороться с бессонницей и мигренью.

Скальде не обнаружился ни в спальне, ни у себя в кабинете. В других комнатах его тоже не было, что дало графине время подготовиться к соблазнению.

Далива дрожала. Не то от холода, не то от волнения. А потому подбросила поленья в недра каминов и поворошила кочергой угли. Зажгла свечи, чтобы в комнате стало светлее и в то же время не истончилась вуаль полумрака.

Стоя перед напольным зеркалом, заключённым в тяжёлую резную раму, Её Сиятельство не спеша ослабляла шнуровку платья. Привычно любовалась своим отражением, подсвеченным огненными бликами. Персиковая кожа в тёплом приглушённом освещении казалась дорогим сарийским шёлком, отливала золотом. Волосы — что языки пламени, бушующего и жаркого.

Она вся, истосковавшаяся по ласкам Скальде, горела, пылала. Готова была отдаться тальдену сразу, как только он переступит порог спальни.

— Только приди, — шептала, словно молитву. Взволнованно кусала губы, отчего те порозовели и соблазнительно припухли. — Не к ней. Ко мне.

Негромко шелестя, платье соскользнуло с точёных бёдер, серебристым облаком укрыло пестротканый ковёр. Тончайшая сорочка отправилась следом. На молодой женщине остались только серебряные жгуты браслетов и массивное колье — платиновый полумесяц, поблёскивавший у самого основания шеи.

Взбив закручивающиеся спиралью локоны, Далива подарила своему чувственному отражению улыбку и ободряюще сказала самой себе:

— Не устоит. Просто не сможет.

Графиня д’Ольжи понимала, она сильно рискует, собираясь предстать перед тальденом полностью обнажённой. В последнее время Скальде вёл себя непредсказуемо и мог запросто взбеситься. С другой стороны — рисковать Далива любила. Чувство опасности горячило кровь, и тело, пока ждала Герхильда, раз за разом охватывала приятная, будоражащая дрожь.

Если зельевар не солгал и духи и в самом деле — сильнейшее возбуждающее средство, пусть злится на неё, пусть бесится! Столь сильные, острые чувства, дурманящий аромат духов, вид нагой, готовой ночь напролёт ублажать его томной красавицы — и Скальде наверняка рванёт.

Главное, снова пробудить в нём безудержное желание. Напомнить, чего лишился, оттолкнув её.

Далива нанесла по капле волшебного средства на кожу за мочками ушей, ласкающим движением пальцев провела по впадинке меж пышных грудей, сладко ноющих от мыслей о тальдене. Ещё одну каплю растёрла между запястий.

По комнате поплыл цветочный, кружащий голову аромат. Невесомым облаком окутал он графиню, расположившуюся на кровати под тёмным балдахином.

Единственное, что омрачало настроение молодой женщины — это воспоминания о недавней ссоре с Хентебесиром. Сами где-то ошиблись, а её обвинили в том, что не выполнила свою часть сделки! Не дала Сольвер зелье.