Скальде горько усмехнулся. Даже если одну из этих девочек признают полностью соответствующей дракону и достойной короны – этого недостаточно. Нужна любовь или хотя бы некое ее подобие. Связующее чувство, которое до сих пор было ему чуждо.

Мавена его любила. Он ее – нет. Быть может, именно это ее и убило. Его безразличие.

Погруженный в себя, ледяной маг не заметил появления на балконе Даливы. Вздрогнул, когда холодные ладони коснулись его, робко огладив напряженные плечи, и услышал вкрадчивый голос:

– Скальде, ты и так слишком долго тянул с отбором. Прекрати себя мучить! Прошел год со смерти Мавены. Траур по ней закончился. Скорее, тебя сведет с ума чувство вины, нежели это сделает растущая в тебе сила. Тебе нужна ари, империи – новый правитель. Не безумец. И уж точно не твой кузен Игрэйт, – скривилась, будто жука проглотила, фаворитка, – который спит и видит, как бы поскорее усесться на Сумеречный престол. Твои родители умерли, братьев у тебя нет. Представь, что станет с этими землями, если править будет помешанный на власти дракон. Игрэйт.

– С каждым поколением сила моего рода крепнет. Моя мать едва пережила слияние с отцом. А Мавена и дня не пробыла императрицей, – глухо отозвался наследник.

– Значит, не так уж она тебе подходила. Мне больно говорить это, но, возможно, среди тех девочек есть та, которая не только примет твою силу, но и пробудит в тебе чувство. К сожалению, мне этого не удалось, – печально улыбнулась Далива.

Тальден хмыкнул, неожиданно вспомнив о последней своей избраннице – старшей дочери князя Сольвера. У него было шесть дочерей, и все – алианы. Счастливец! Эррол Ритерх считал, что вполне может рискнуть одной. А вдруг повезет и он станет отцом императрицы? В крайнем случае, дочь вернется к нему с сундуками, полными подарков – золота и драгоценностей, – и ее можно будет сосватать какому-нибудь другому тальдену. При наихудшем раскладе – одной алианой у его светлости станет меньше.

Девчонка явно была со странностями. Может, потому князь так обрадовался, когда она приняла предложение будущего императора. А вот сам наследник почти сразу о нем пожалел. Уж больно сумасшедший взгляд был у девицы во время обряда обручения. И ни капли почтения. Ни к отцу, ни к жениху. Да еще и манеры отвратительные. Другие девушки, кто от страха, а кто от благоговения, чуть в обморок перед ним не падали. А эта…

Было в девице что-то неправильное, что-то чуждое. Но Скальде не стал задерживаться, дабы выяснить, что с ней не так. От переизбытка силы его мутило, не терпелось оказаться в Ледяном Логе с Даливой.

– Вернемся в постель, – прижалась к тальдену девушка.

В отличие от ледяного мага она, уроженка Рассветного королевства, плохо переносила стужу. Дрожала, втайне надеясь, что повелитель заметит, как ей холодно. Обнимет, как прежде, и уведет в свои покои, согретые жаром каминов.

Но Скальде не обнял ее и, кажется, даже не услышал тихих слов, поглощенный своими мыслями.

Все последующие дни меня не покидало ощущение, что я снова стала студенткой. И в кои-то веки прилежной. Благодаря заклятию Блодейны – моей тюремщицы, я не только могла понимать здешний язык и говорить на нем, воспринимая его как родной русский, но и проглатывала одну книгу за другой.

Не скажу, что все были интересными. Придворный этикет, например, – та еще нудятина. Но с ним, как назидательно заявила Блодейна, обязана дружить каждая эсселин. Так, кстати, здесь обращаются ко всем знатным девицам. А вот если я вдруг по счастливой случайности выйду замуж за несравненного нашего (мы еще даже толком не познакомились, а он мне уже заранее не нравился; не зря же Фьярра от него сбежала аж в другой мир), то стану эссель. Ну а после коронации ко мне будут обращаться не иначе как ваша лучезарность.