На несколько секунд я задерживаю дыхание, пока не становится понятно, к кому обращается Градов. Почва уходит из-под ног, колени начинают дрожать, но не от холода, а от волнения. Мы с Альбиной переглядываемся, и подруга говорит одну фразу, которая спасает ситуацию:

— А ты вообще мало обо мне знаешь.

— Привет! — Матвей обращается к сыну, который все это время внимательно изучает мужчину.

Градов кивает головой Мирону в знак приветствия, и сын отвечает тем же. Он не сводит с Матвея глаз, что удивляет не только меня, но и Алю. Обычно сын не проявляет интерес к посторонним людям, если это не дети. Складывается впечатление, будто Мир чувствует что-то родственное.

— А сколько ему? — на губах Матвея выступает мягкая улыбка.

— Два, — быстро отвечает Альбина, не вдаваясь в подробности. Совсем скоро Мирону исполнится три года, но Градову совсем не обязательно знать об этом.

— Понятно, — отвечает Матвей, поворачиваясь в мою сторону.

Мужчина дергает за ручку автомобиля, и я проскальзываю в салон, чувствуя себя внутри словно на островке спасения. Но Матвей не спешит закрывать дверь машины, он медлит, скользя по моему лицу серьезным взглядом. Градов будто ждет чего-то. Навязчивое ощущение, что он может догадаться, не отпускает, и мое нервное настроение Матвей замечает.

— Все в порядке, Марго? Ты сегодня бледная, — он говорит так, чтобы слышно было только мне.

— Все хорошо, — выдавливаю из себя нечто, похоже на улыбку.

— Я так не думаю, — он проникновенно смотрит мне в глаза, как будто пытается уловить мои реальные чувства. Раньше ему безо всякого труда удавалось это.

— Ты снова видишь то, чего нет, — иронично усмехаюсь, хотя это дается мне непросто, учитывая тревогу, которая с каждой последующей секундой только усиливается.

— Я никогда не ошибаюсь, Марго. Кому как не тебе знать об этом, — хитро улыбается Матвей, заставляя моё дыхание в очередной раз сбиться с привычного ритма.

Его улыбка — самое серьезное оружие против моего сердца. Так было раньше, и, кажется, ничего не изменилось теперь.

— Мама! — громко восклицает Мирон.

Моя голова машинально поворачивается в сторону сына, но я резко останавливаю себя. Аля же вовремя успевает среагировать и оборачивается к Мирону. Наверное, если бы я стояла, то обморок был бы мне обеспечен. Давно я не испытывала ничего подобного, и, самое ужасное, что такие эмоции получаю только в присутствии одного человека. Время идет, все меняется кроме моей реакции на Градова.

— Когда мы поедем? Я уже устал сидеть, — хнычет малыш.

— Мирош, уже едем, — голос подруги неожиданно становится мягким. — До свидания, Матвей.

Как только машина трогается с места, сын опускает свои маленькие пальчики на мое плечо. Я обхватываю его руку ладонью, чуть надавливая на мягкую кожу. На автомате смотрю в окно — Градов стоит на месте, не двигаясь, провожая автомобиль Али сосредоточенным взглядом. Вскоре подруга поворачивает направо, а Матвей пропадает из поля зрения. Я облегченно выдыхаю.

— Спасибо, Аль, — с благодарностью смотрю на подругу.

Она останавливается на светофоре и, тихонько ударив по рулю ладонями, поворачивает голову в мою сторону. В глазах читается недовольство, даже в какой-то степени осуждение. Она отрицательно качает головой, а затем выдает:

— Марго, это был первый и последний раз, когда я тебя выручила в этом вопросе. Я совсем не поддерживаю, — она делает небольшую паузу, — твою тайну. На мой взгляд, ты поступаешь как стерва. Это страх. Страх того, что он может поставить свои условия, которые тебе не понравятся.

— Аль… — начинаю я и тут же замолкаю, потому что подруга говорит дело.