– То есть, если я не помню – Вы не видите?
– Именно. – Удовлетворенно кивнул Рэмольд. – И меня сразу смутило то, что ты не знаешь своего настоящего возраста. Ты считаешь. Когда тебе сказали, что ты шестилетняя, ты начала считать.
– И насчитала двадцать лет. – Подтвердила догадку или просто знание демона.
– Скажи, как ты выглядела в детстве? Я не нашел этого в твоей памяти.
Ну, вот! Не приказ, а просьба. Ладно, я уже не настолько ненавижу своего нового хозяина. Ну, разве что хочу убить и сбежать, прибрав с собой его денежки.
– Не знаю. – Пожала плечами я. – В приюте не было зеркал, чтобы дети не видели, как они выглядят после побоев. Это может сломать ребенка, а испорченный товар никто не возьмет.
– Тебя били?
– А какое Вам дело? – нахмурилась я и тут же отвела взгляд. Нечего этому демоненку видеть мою… не столь веселую участь в приюте, угу.
– Кариэрра, посмотри на меня. – Тонкий приказ, и снова меня накрыло цунами чувств. Каких именно? Нет, дорогие мои, испорченные, далеко не удовлетворенности! Хочу придушить этого демона.
– Ладно, не хочешь – как хочешь. Скажи вот что… ты знаешь, как выглядишь?
Неожиданный вопросик. Очень-очень-очень неожиданный вопросик.
– Ну, у меня рыжие волосы, бледные руки и коричневые крылья.
– Ты боишься смотреть в зеркала… – Откинувшись назад, произнес Рэмольд. – Травма после жизни в приюте? Боишься увидеть обезображенное, покрытое шрамами лицо?
Сердце забилось быстрее. Настолько быстро, что я аж подавилась.
Даже не смотря в мои глаза, демон всё понял! Проницательный сукин сын! Ненавижу!
– Не стоит так злиться, Кариэрра. – Усмехнулся урод. – Не хотел надавить на больное.
Не хотел – но надавил! Да Вы гений, Рэмольд… кто ты там вообще? Не помню, в общем, какая у него там фамилия.
Тем временем, пока я уничтожала нового хозяина различными способами, не смотря ему в глаза, этот самый хозяин достал что-то из шкафчика и пододвинул ко мне.
Зеркало.
Глава 3
Я не знаю, сколько прошло времени. Сидя здесь, я промерзла до мозга костей, и ещё уже битый час помираю от скуки. Взгляд сам по себе уже второй раз направляется на пыльное фортепиано (да, пришло озарение, и я вспомнила, что фортепиано всё-таки отличается от пианино). Но я не умею играть! Да и что мне играть? Веселая мелодия сейчас вообще не в тему будет!
Злобно рыкнув, всё-таки встала с пола, скинув с себя гобелен. По коже пробежала новая партия мурашек, но я не обратила на них внимания, твёрдо идя к своей цели.
Провела кончиками пальцев по клавишам, собрав с них толстый слой пыли. Стало до боли в груди обидно за данный инструмент. Он ведь ещё пригож для использования, но его выкинули. Оставили в одиночестве, как нечто… заменяемое.
Да хоть закидайтесь помидорами! Да! я сравниваю себя с этим фортепиано, но… неужели это настолько зазорно?
Сев на твердый, холодный табурет, я положила ладони на музыкальный инструмент, будто пытаясь согреть своим присутствием. И всё же… я умею играть. Да, однозначно умею! Я знаю аккорды, ноты…
Словно вспомнив отрывок из детства, я пробежалась пальцами по клавишам. Небольшая, легкая мелодия. Сначала не поверила собственным ушам, но повторив эту мелодию, поняла, что всё же не нужно меня учить играть.
Пальцы сами по себе начали бегать по черным и белым клавишам. На весь подвал начала разливаться беспокойная мелодия, иногда сменяясь каким-то обманчивым спокойствием.
С губ слетел еле слышный шепот, под стать ритму мотива.
– To chióni eínai edó, eínai sto ntous, agapiméni mou… goiteía. To aíma échei kalýteri géfsi apó ta kókkina krasiá… pistévete… xérete… agápi…
Снова плавная мелодия и песня. Да, я пою… пою на неизвестном мне языке. Может, меня и смутил бы этот факт, но сейчас я с головой погрузилась в мир звучания и мне совсем не хочется оттуда уходить…