– От­крой дверь! – при­казы­ва­ет мне нез­на­комый лы­сый му­жик. – Сей­час же.

Ага! Щаз!

Виз­жа, вы­бегаю из ком­на­ты. И толь­ко в ко­ридо­ре по­нимаю, что сно­ва ос­та­вила там со­товый.

Блин! Гад­ский блин! Что за треш?

«А ну-ка, спо­кой­нее! В дом ник­то не вой­дет. Сна­чала одень­ся», – прис­тру­няю се­бя го­лосом ба­буш­ки. На ват­ных но­гах иду в ван­ную за джин­са­ми и май­кой. На­тяги­ваю, пу­та­ясь в ру­кавах и шта­нинах, а пос­ле  зво­ню Рус­ла­ну.

Хо­чу поп­ро­сить о по­мощи, но сры­ва­юсь на крик, зах­ле­быва­ясь собс­твен­ным стра­хом.

Спо­кой­ный го­лос Го­даро­ва мо­мен­таль­но ста­новит­ся рез­ким.

– Сей­час бу­ду, – ряв­ка­ет в труб­ку.

Но мне да­же от его слов ста­новит­ся спо­кой­нее. Я не од­на. С ми­нуты на ми­нуту при­едет мой муж­чи­на и по­реша­ет все проб­ле­мы.

Дер­га­юсь от стран­ной мыс­ли. По­хоже, впер­вые в жиз­ни я приз­на­ла на­шу с Рус­ла­ном связь.

«Мой муж­чи­на», – пов­то­ряю нег­ромко и са­ма се­бе не ве­рю. Не мо­жет бо­гатый вид­ный хо­лос­тяк выб­рать в же­ны прос­тушку.

Бук­валь­но че­рез ми­нуту вез­де за­жига­ет­ся свет. Слы­шат­ся нег­ромкие го­лоса. Стук в дверь.

– Све­та, ты в по­ряд­ке?

– Да-да, – кри­чу из-за две­ри.

А ког­да че­рез нес­коль­ко ми­нут око­ло мо­его крыль­ца с виз­гом тор­мо­зит Пор­ше Го­даро­ва, как за­чаро­ван­ная, смот­рю на взбе­га­юще­го по сту­пень­кам сви­репо­го му­жика. Чер­ные во­лосы от­бро­шены на­зад, че­люс­ти сцеп­ле­ны, а ярос­тный взгляд мо­жет убить.

И этот муж­чи­на мой? При­ехал ме­ня спа­сать? Не ве­рю! До кон­ца не мо­гу приз­нать этот факт.

Рас­пахнув дверь, ки­да­юсь на грудь Рус­ла­ну. Вды­хаю его за­пах. И са­ма се­бе пов­то­ряю.

«Ты в бе­зопас­ности! Все обош­лось».

Но сто­ит толь­ко на се­кун­ду зак­рыть гла­за и уви­деть страш­ную ро­жу, при­лип­шую к стек­лу, как ме­ня сно­ва про­бира­ет дрожь.

Да­же сей­час, си­дя в об­нимку с Рус­ла­ном, я не мо­гу сос­ре­дото­чить­ся и от­ве­чать внят­но. Знаю од­но, я ни­ког­да преж­де не ви­дела то­го жут­ко­го му­жика. И с тру­дом смо­гу опоз­нать. Мям­лю, как ду­роч­ка, но ни­чего вра­зуми­тель­но­го ска­зать не мо­гу. Мой ле­пет при­водит Го­даро­ва в бе­шенс­тво, а его сот­рудни­ков – в не­до­уме­ние.

Вско­чив, Рус­лан нер­вно хо­дит по ком­на­те. Зыр­ка­ет на ме­ня не­доволь­ным взгля­дом.  

– Как ты мог­ла не раз­гля­деть? Ни­чего не по­нимаю. Ты ви­дела гла­за, нос, гу­бы. Прос­то опи­ши их, – го­ворит хо­лод­но и чуть отс­тра­нен­но, яв­но сдер­жи­ва­ясь.

– Не мо­гу, – пов­то­ряю в ко­торый раз. – Я толь­ко зу­бы ви­дела. Он ска­лил­ся страш­но! И гла­за… злые очень.

– Не­уже­ли ты не рас­смот­ре­ла? – да­вит взгля­дом Рус­лан.

– Нет, но… – пы­та­юсь оп­равдать­ся, но ни­чего не вы­ходит. По мне­нию Го­даро­ва, я дол­жна бы­ла сфо­тог­ра­фиро­вать эту мор­ду в ок­не или хо­тя бы точ­но опи­сать раз­рез глаз, фор­му но­са… А я с пе­репу­гу ни­чего не мо­гу.

Ду­ра!

– Лад­но, ты ус­та­ла. По­ра спать, – ни­чего не до­бив­шись взды­ха­ет Рус­лан и до­бав­ля­ет спо­кой­но. – День был слож­ный. Выс­пись. Зав­тра дол­жна быть кра­сави­цей…

 – А что-ни­будь уда­лось вы­яс­нить? – роб­ко спра­шиваю у ох­ранни­ков.

– Толь­ко сле­ды под ок­ном и в по­лисад­ни­ке, – всколь­зь за­меча­ет Олеж­ка. – Он от ре­ки при­шел.

– Кто это мог быть? – трет под­бо­родок Рус­лан. – А во­об­ще стран­ная си­ту­ация, па­цаны. Мы со Све­той едем по­катать­ся, и у нас глох­нет мо­тор. А за­тем с ре­ки при­носит к на­шему бе­регу ка­кого-то уро­да… Лад­но, – об­ры­ва­ет он сам се­бя и до­бав­ля­ет по-свой­ски. – Пой­дем, про­вожу, ма­лыш­ка… Зав­тра дел – за глан­ды.