Взгляд «кей-ви» прикован к обезображенному секс-киберу – того проткнули одним из пилонов и пригвоздили к полу. Со своего места Сэм видит лишь неестественно согнутые ноги в подтеках синтетической крови, а когда подходит ближе, понимает, что и над остальными частями тела потрудились. У изувеченной модели практически целиком отсутствуют руки, вырван один из оптических блоков и раздроблена шея.

– Типичный акт вандализма, – морщится она и поворачивается к «кей-ви»: – Или твоя программа предполагает иное?

– Первичный анализ места преступления позволяет сделать следующий вывод: с девяноста пяти процентной вероятностью жертва подверглась нападению садиста с нереализованной фантазией.

– Да ладно? – притворно ахает Саманта. – То есть, это был человек? Уверен? Вдруг кто-то из киберов слетел с катушек?

Она глумится, но «кей-ви» игнорирует иронию:

– Исключено. Мы не наносим деактивирующих повреждений ни людям, ни автоматизированным механизмам. Сбои такого рода не случались даже у устаревших моделей, а новые абсолютно от них защищены.

– Завязывай лить в уши, – отмахивается Саманта. – В мире нет ничего совершенного.

– Вынужден не согласиться, детектив. В моделях для полицейского департамента предусмотрен специальный канал связи с центром управления. Их действия контролируются в режиме онлайн, их можно отключить дистанционно, и их программное обеспечение обновляется автоматически каждые двадцать четыре часа.

Говоря «их», он подразумевает себя – в голосе отчетливо слышатся горделивые нотки. Сэм раздражает такая самоуверенность, но еще сильнее ее бесит новость о контроле онлайн. Наверняка «кей-ви» передал запись о произошедшем в туалете. Представив, как кто-то из компьютерных фриков дрочит на видео с ней, Саманта со злостью сжимает кулаки.

– Ну конечно, все вокруг – дерьмо, один лишь ты – венец творения.

«Кей-ви» поворачивается к ней, растягивая губы в довольной улыбке:

– Это комплимент, детектив Миллс?

– Это сарказм, умник. Давай уже, заканчивай с этой грудой пластика, пора выдвигаться в участок.

– Атака не прекращается, – «кей-ви» выглядит озадаченным.

Приложив пальцы к виску, он пытается связаться с управлением, но ничего не выходит. А потом его хорошенько встряхивает, словно от удара током, разве что корпус не искрит.

– Твою мать! – орет Саманта, удерживая его лицо обеими руками. Не хватало еще, чтобы он откинулся у нее в квартире. – Ты можешь отключиться от этого гребаного канала? Слышишь меня… Кевин?

Она впервые называет его по имени и тут же одергивает себя – какая ей разница? К чему переполох? Закоротит, так закоротит. Сам же сказал, что его могут перекинуть в другой корпус.

– Отключение… запрещено… программой, – с трудом выговаривает кибер и медленно выпрямляется. Бегающие глаза, наконец, фокусируют взгляд. – Я отправил отчет о сбое в центр управления. Они уже устраняют неполадки.

Интересно, только его перемкнуло, или все «кей-ви» сегодня дружно бились в эпилептическом припадке?

– Ты можешь связаться с остальными? – осознав, что все еще стискивает его голову, Саманта запоздало отдергивает руки.

– Никто не отвечает – в эфире тишина.

– Тогда погнали, – застегнув сползающие джинсы, она подхватывает со столика ключи от машины. И добавляет, прежде чем «кей-ви» успевает открыть рот: – Только заикнись о вождении в нетрезвом состоянии – засуну башкой в микроволновку.

На огромном экране возле здания полицейского участка транслируется репортаж «Си-Эн-Эн».

– Сегодня Конгресс, наконец, принял поправку о равных правах для киборгов, – радостно сообщает ведущая новостей, сверкая белоснежными винирами. – При условии, что каждый из них отправит официальный запрос в соответствующую инстанцию.