— Поверьте, вам лучше не знать, — ответил он и, заткнув узкое винтовое горлышко деревянной пробкой, отошел к столу. — Нюхательных солей у меня отродясь не было, пришлось выкручиваться с помощью подручных средств.

Ева огляделась. Она лежала на невысоком резном диванчике, притаившемся в углу комнаты рядом с книжными стеллажами. Видимо, Реймонд успел подхватить ее до того, как она упала на пол: шишки на макушки не было, а голова если и болела, то только от той вони, которая привела ее в чувства. Ева приподнялась. Ткань платья едва не сползла вниз: лиф был расшнурован, а корсет ослаблен.

— А вы, я погляжу, времени даром не теряли, — протянула она, придерживая платье на груди.

Реймонд не смутился. На его невозмутимом лице вообще не дрогнул ни один мускул, а ответ был таким вежливо-стерильным, что, казалось, мог принадлежать роботу, а не человеку.

— Вам не хватало воздуха. Мне пришлось воспользоваться ситуацией.

Ева проглотила смешок. Определенно, в словах Реймонда чувствовалась ирония, но так тщательно замаскированная, что в ней невозможно было упрекнуть без того, чтобы не показаться глупцом.

— Два надругательства за день, — театрально вздохнула Ева. — Моя репутация этого не выдержит.

— А вы?

Реймонд отодвинул ящика стола и положил на его дно пузырек, чье содержимое останется для нее тайной. Крыса, все еще томящаяся в клетке, нервно дернула тонкими черными усами.

— Я не столь хрупка, — отмахнулась Ева, раздумывая о том, как привести себя в порядок.

Утром ее выручила горничная, а затем, уже в храме, они с Маргарет помогли друг другу с корсетами и юбками. Как облачиться в эту броню самостоятельно, она понятия не имела. Интересно, а обязательно носить корсет? Эта зараза так сильно впивается в кожу…

— Да, пожалуй, — согласился Реймонд. Его взгляд задумчиво пропутешествовал по ее телу, чтобы остановиться на лице. — Прошу прощения, что напугал вас.

Ева попыталась сдержать улыбку. Наверное, ей полагалось возмутиться? Или мужу стоило простить скромную попытку раздеть суженую? Тем более что та завернута в такое количество одежды, что легкое беспокойство супруга вполне понятно. Никогда не знаешь, что может скрывать столь тщательная упаковка подарка.

— Если вы о возне с одеждой, то я вам благодарна. Дышать во всем этом и правда тяжело.

Реймонд чуть усмехнулся.

— Я о крысе.

— А-а-а!

Ева досадливо поморщилась. Вот же черт! Вообразила себе, что сможет смутить некроманта. Ага, как же… Конечно, она не трепетная Элизабет, но и он не краснеющий принц Уильям.

Ладно, собственные поражения нужно принимать с честью.

Ева встала и, придерживая норовящую уползти вниз ткань руками, повернулась спиной к Реймонду.

— Боюсь, мы с вами еще не закончили.

— Простите?

Она куснула губу, чтобы не ухмыльнуться. 

— Я не справлюсь со всеми этими крючками. Вам придется снова помочь мне. — Ева сделала паузу и, надеясь, что голос не выдаст ее и не прозвучит угрожающе, добавила: — Или я позову горничную.

По ковру тут же прошелестели тихие торопливые шаги. На кожу, прикрытую нижней рубашкой, легли уже знакомые длинные пальцы. До нее снова донесся аромат его туалетной воды. На мгновение ей пришло в голову, что Реймонд может не знать, как обращаться с женскими ухищрениями вроде корсета (ее бывший парень даже с застежками бюстгальтера возился так, будто пытался обезвредить бомбу). Но ее подозрения оказались напрасны.

— Вдохните поглубже.

Ева последовала его совету, чувствуя, как затягивается шнуровка. Реймонд, в отличие от горничной, не усердствовал, поэтому перед глазами не замелькали цветные пятна. Это хорошо, она не готова была снова увидеть Кара. Легко представить, что бы тот сказал!