Однажды мы с Ромкой решили подзаработать и остались в ночь на халтуру. Вообще, мы планировали после стройотряда на заработанные деньги купить горбатый запорожец, выкрасить его под тигра – жёлтые и чёрные поперечные полосы, – и на нём собирались ездить в институт.

Халтура заключалась в следующем. Мы были назначены учениками к тёткам, работающим в цеху на заводе в ночную смену. Тележки на колёсах наполнялись сырыми глиняными кирпичами или дренажными трубками и отправлялись в печь на обжиг. Через какое-то время они вывозились с уже обожжёнными изделиями, и мы должны были их разгрузить. Жара страшная. Времени на отдых никакого. Честно отпахали всю ночь, а утром надо на завтрак и на работу в стройотряде…

Погоня за длинным рублём принесла нам по три рубля пятьдесят четыре копейки. Вот это была халтура! Больше всех пострадали тётки, у которых мы были учениками: если в обычный день они делали сто – сто пять процентов нормы, то с нашей помощью – чуть меньше восьмидесяти процентов каждая… А мы с Ромкой, никакие, отработали ещё весь день в стройотряде. Ну как отработали: с завтрака до обеда мы спали на газоне около заводской столовой, а после обеда действительно вкалывали.

Сидят: Юра Карабажак, Миша Медведев, Рома Дейч. Лежу – я

Ещё в стройотряде у нас был удивительный персонаж – МАСТЕР. Именно так его и называли – слово целиком из заглавных букв. Он заканчивал строительный факультет и был главным по строительным работам для всего нашего стройотряда. Как его имя, думаю, не помнит никто, но все, кто был в этом стройотряде, никогда не смогут забыть его самого… Сказать, что он был странным, – ничего о нём не сказать. Это был крепкий парень среднего роста, видимо, у него была дальнозоркость, и он носил очки, делавшие его глаза размером с хороший помидор. При этом МАСТЕР был чрезвычайно сильным: носилки с раствором для укладки кирпичей, которые обычно двое крепких парней покряхтывая подтаскивали к каменщику, МАСТЕР легко нёс на одной руке! Ему снились какие-то шизофренические сны, которые он с удовольствием рассказывал нам утром. Так, ему регулярно снились летающие слоны в фашистских касках и с автоматами, а он во главе партизанского отряда беспощадно с ними боролся. При этом в процессе рассказа он иллюстрировал повествование разными дикими выходками. Например, МАСТЕР, держа в руках глубокую тарелку, наполненную одеколоном, поджёг его. Вспыхнул чуть синий, практически прозрачный огонь. Во время рассказа МАСТЕР резко повернулся, и весь этот горящий одеколон выплеснулся на кровать, а точнее, на меня, лежащего в кровати, около которой только что проходил МАСТЕР. Хорошо, что у меня всё в порядке с реакцией и я успел прикрыться одеялом, а потом мы все вместе гасили загоревшуюся постель.

Или заходит к нам кто-то в процессе пересказа очередного сна, и в этот момент, не меняя интонации, МАСТЕР произносит: «А теперь бросаю нож» – и со всей дури кидает нож в вошедшего человека. Тот успевает выскочить и закрыть дверь, в которую немедленно втыкается с дикой силой брошенный МАСТЕРОМ нож.

Или ещё один незабываемый случай, прекрасно иллюстрирующий наше отношение к МАСТЕРУ. Каждый стройотряд должен был взять в свои ряды одного или двух так называемых «трудновоспитуемых» подростков, то есть школьников, у которых есть или приводы в детскую комнату милиции, или вообще проблемы с законом. Предполагалось, что честный труд в светлой студенческой среде поможет подросткам встать на правильный путь. У нас таким «трудновоспитуемым» был отличный мальчишка по имени Юра, который был соседом нашего командира Сашки Копытова. Юра был совершенно нормальным, адекватным мальчишкой, может, быть чуть большим разгильдяем, чем обычный подросток его возраста, при этом он был совсем неглуп, очень даже неплохо учился. И вот как-то раз перед тем, как идти на обед в заводскую столовую, мы – все, кто работал на строительстве кирпичного домика, человек семь – решили пойти к реке. До обеда оставался примерно час, а все кирпичи на объекте мы уже уложили, и следующие должны были привезти как раз во время обеда. Наш стройотряд находился в национальном парке, где протекает одна из красивейших, а скорее даже самая красивая река Латвии – Гауя. Мы все подошли к ней и уселись на высоком берегу, круто спускавшемся к реке. Крайним слева сидел Дороти (Витька Ясинкевич) – красивый, рослый, сильный парень, а с правой стороны группу замыкал я и рядом со мной «трудновоспитуемый» Юрка. МАСТЕР разделся до плавок и полез в реку. Поплавав, он остановился прямо под нами и в свойственной ему манере начал в первую очередь себе, а затем уже и нам демонстрировать физическое явление, которое он с придыханием называл «турбулентность». Выглядело это так: стоя лицом к центру реки, то есть спиной к нам, так что вода доходила ему чуть ниже талии, он одной рукой оттягивал сзади плавки, а другой начинал бешено вращать, нагнетая себе туда воду. Это продолжалось несколько минут. Тут Юрка, или чтобы пошутить, или чтобы прекратить этот идиотский процесс, взял горсть земли и швырнул ему в спину. МАСТЕР резко обернулся и уставился на нас своими огромными глазами под толстенными стёклами очков, состроив злобную гримасу. Немая сцена, длящаяся несколько секунд, полное беззвучие, ощущение, что даже мухи замерли в полёте. И вдруг в этой тишине Дороти, почти двухметровый гигант не робкого десятка, без единого слова вскакивает и молча бежит в гору, в лес – прочь от реки, от нас, от МАСТЕРА… хотя он ни в чём не виноват в данной ситуации.