Она болтала стройными длинными ногами, свисающими с подоконника, точно маленькая девочка.

– У тебя-то кто-то есть?

– В смысле?

– Мир, ну не прикидывайся.

– Нет, и не будет, – прошептала девушка, снимая рюкзак, бросая его под ноги, а подруга лишь вздохнула.

Екатерина была тонкой души натура. Парней она не любила, но наслаждалась вниманием от них, которого она получала в рамках приличия, которые постепенно расширялись. Мало кто из представителей сильного пола, так сказать, мог заинтересовать её по-настоящему. Временное увлечения, не больше. Поэтому её недолюбливали многие девчонки, а мальчишки побаивались.

– И правильно. Все мужчины козлы. Есть особые случаи, где некоторые стоят хотя бы немного нашего времени, но в частности, это некоторое подобие чего-то непонятного. Что за бумажка торчит?

– Где?

– Там, – протянула руку Катя, почти дотягиваясь до какого-то свёртка.

– Чёрт его знает.

Это был листик, который вырывали на скорую руку. Очень плотная бумага. Пальцы быстро снимали ленту и раскручивали его.

– Какая красота, – захлопала в ладоши подруга, забирая рисунок. Портрет, если быть точнее. С пожелтевшего листа на девушек смотрела Мира. Глаза, выражающие безразличие, сомкнутые губы и волосы, обрамляющие красивое лицо.

– Алексей Соловьёв, – прочитала та надпись.

– Глупость какая-то. Где этот Алексей мог меня видеть?

– Какая-то ты не романтичная вовсе. Ты знала, что художники это очень тонкие натуры. Возможно ты стала его музой и без тебя он не сможет творить. А увидеть мог тебя где угодно. Даже сегодня на остановке. Вот стоишь вся грустная, ожидаешь свой автобус, который приехал на целых четыре минуты раньше, а мужчина дрожащей от волнения, не свойственного раньше ему, наносил неуверенные штрихи, пытаясь как можно лучше передать то, что видел. А потом, когда ты уже уходила, быстро всунул в кармашек свёрток.

– Не моя головная боль, кем кому и когда я успела стать, – выдохнула девушка и подняла портфель с пола, закидывая его на плечо. – Идёшь?

– Ты не будешь его искать? – блондинка наклонила голову, сверля подругу неодобрительным взглядом.

– Не вижу смысла. Нарисовал, так нарисовал.

Мира махнула рукой, а Катя что-то быстро набирала, стуча ногтями по экрану, не обращая внимания ни на что. Недолго думая, Мирослава выхватила из кармана свой телефон и набрала знакомый номер подруги, отходя на несколько шагов. Заиграла новая песня Ланы Дель Рей и зелёные глазища недовольно прожигали её на сквозь.

– Иду, иду.

Выдохнула блондинка и медленно соскользнула со своего места и пошла к выходу, едва не сбив девочку из младших классов.

– Прости, пожалуйста, милая.

Та лишь восхищённо улыбнулась, глядя на девушку, которая уже почти скрылась за дверями.

– Готово, – проговорила подруга.

– Что?

– Вот тебе всё скажи. Придёт время и узнаешь.

На губах заиграла ухмылка, которая не предвещала ничего хорошего.

– Сейчас у нас урок с этой.

– Кем?

– Ну этой. – Катя пыталась передать жестами загадочную женщину, а потом просто добавила. – В, общем, химия.

С именами у неё было всё туго. Держались до какого-то нового в голове, а дальше словно ветром сдувало.

Зайдя в класс, они сели на свою последнюю парту рядом с окном.

Прозвенел звонок и толпа взорвалась, вместе с гвалтом недовольства и дурацких шуток, которые прекратились, стоило лишь появиться в дверном проёме женщине, чьё имя казалось страшнее, чем чьё либо.

Она бросила журнал на стол и обвела всех презрительным взглядом.

– Васильева.

Мира встала.

– Доску приготовь. Сегодня пишем контрольную.

Девушка оглянулась на соседку, которая приободряюще подмигнула.

3 глава