- Юрий Константинович, можно вас попросить, пока не говорить, я хочу сам с ней переговорить в начале.

- Понимаете, то, что сегодня произошло, я пока могу скрыть, но мне не нужны проблемы.

- Конечно, я вас понимаю. И в ближайшие день-два заберу ее, чтобы не компрометировать вас. Если завтра она будет в норме, мы выпишемся, а дальше, я обязательно сам лично направлю ее психиатру.

- Зачем вам это, Николай? Столько девушек здоровых…Может она и под машину не случайно попала?

- Я и сам не знаю, зачем это мне Юрий Константинович, но спасибо вам.

- Не за что. Состояние у нее сейчас нормализировалось. Удалось вовремя принять меры, чтобы купировать негативные последствия для организма. Но завтра узнаем точнее, сделаем соответствующие тесты.

- Сейчас я могу побыть с ней?

- Можете, но в этом нет смысла, она спит, и будет спать еще часов десять-двенадцать. Идите тоже поспите.

- А можно совсем обнаглеть и попросить у вас кушеточку рядом с ней? - Юрий Константинович грустно улыбнулся, но выполнил мою просьбу. – И никого к ней не пускайте. Никаких посетителей. – врач кивнул. – Спасибо!

Я боялся теперь выпускать ее из вида, с ней сразу происходит что-то непонятное. Со мной общалась, я не заметил в ней вселенской грусти или негативизма, с Витей своим даже смеялась, а потом вдруг взяла и наглоталась снотворного? Как, почему? Он ей принес? Он соучастник или стал жертвой ее карих глаз? Столько вопросов и ни одного ответа, но я выясню, что происходит в ее голове, выясню обязательно. И если надо пойдет лечиться, а потом мы будем знакомиться заново. С этими мыслями быстро вырубился на неудобной больничной койке.

Проснулся от интуитивного ощущения, что на меня смотрят. Повернул голову, Белоснежка взирает на меня большими глазами. Она похудела и глаза стали еще больше выделяться на ее лице. В них плескалось непонимание происходящим.

- Коль, а где я? – хрипло спросила девушка, а я от звука моего имени из ее уст, унесся в мечты.

- Ты в стационаре. – ответил я, сладко зевнув. Поспать бы еще, да ладно, видимо, на том свете отоспимся.

- П-почему в стационаре?

- А где ты хотела? На том свете?

- Я не понимаю.

- Что ты не понимаешь? Как наглоталась снотворного? Или что от него можно уйти в мир иной ты не понимала?

- О каком снотворном речь? И почему ты разговариваешь со мной таким тоном? – слабо возмутилась Белоснежка, но глаза ее метали молнии.

Я сел, свесил ноги на пол и закрыл руками лицо. Я не знал, как с ней разговаривать. Каждый раз она уходила в несознанку и выглядела при этом такой искренней. Актриса, достойная оскара. Было большое желание сдаться. Пойти к Юрию Константиновичу и пусть сдает ее психиатру. В конце концов, ей там сделают лучше. Ну, кто я такой, чтобы тащить ее на этот свет, когда она не хочет?

- Пожалуйста, скажи, что происходит. – раздался голос полной мольбы.

Я не мог ей отказать. А вдруг я все неправильно понял? Вдруг это ее Витёк творит что-то? В конце-то концов, что я раскис, как кисейная барышня? Она определенно плохо на меня влияет, я становлюсь мягче пудинга рядом с ней. Даже бывшая жена так на меня не влияла, хотя я считал, что она-то мне мозг размягчила, как никто больше не сможет. Но то, что я чувствую рядом с Белоснежкой, не идет ни в какое сравнение, ни с кем ранее.

- Расскажи, что ты делала вчера вечером.

- Ко мне пришел мой друг, Витя. – угу, друг, теперь это так называется, отозвалась моя внутренняя «язва». – Мы поговорили, он пытался меня рассмешить. Принес много продуктов, тут на неделю хватит.

- Вот с этого места поподробнее.

- В смысле? Тебя интересуют продукты, которые он принес?