– Что это означает? – спросил Патрик.

Я пожала плечами, давая понять, что не собираюсь ему переводить.

Тогда он обратился за помощью к Джону и Гарри, но они ничем не могли ему помочь.

– Вот так Патрик, всем нам скоро придется учить русский язык, – похлопал его по плечу Майкл.

Прогулка наша продолжилась. Патрик время от времени бросал на меня недовольные взгляды. Я же, тихо торжествовала. Это была моя маленькая победа, я проучила его за вчерашнее.

Мы пообедали в небольшом ресторанчике у самого побережья. Вышли, немного постояли, дыша морским воздухом, любуясь на волны. Затем отправились в обратный путь. В доме Патрика, мы тоже не стали задерживаться надолго, забрали вещи, стали со всеми прощаться. Все выразили надежду, что им еще удастся со мной встретиться, Гарольд напомнил, что мы обещали посетить его спектакль. Патрик пошел проводить нас до машины. Когда я подала ему руку для прощания, он задержал ее в своей:

– Можешь быть скажешь, что ты там говорила в Саутгемптоне на своем языке?

В ответ я покачала головой.

– Я уверен, эта речь была обращена ко мне.

– Да, так оно и есть, – я высвободила свою руку и села в машину.

Машина тронулась, я повернулась к удаляющемуся Патрику и помахала ему.

Через некоторое время Джон развернулся к нам с Мишель с переднего сиденья, настолько насколько ему позволял ремень безопасности. Он стал развлекать нас разговорами, а потом вдруг сказал мне:

– А ты молодец, детка, теперь ты его точно заинтересовала.

– Кого? – смутилась я.

– Не надо со мной играть в эти игры, Патрика, конечно, – очень горячо сказал он.

– Джон, поверь мне, я не играла. Просто я сказала несколько неприятных для него фраз, поэтому отказывалась их перевести.

– Теперь, я тоже заинтригован, – сказал Джон.

– И я тоже, – посмотрела на меня Мишель.

– А уж как я заинтригован! – воскликнул Гарри, продолжая вести машину.

Все они ожидали от меня ответа:

– Ну, хорошо, я всего лишь сказала, что мне не нравится его поведение.

– Почему? – спросила Мишель.

– По-моему, он вел себя безупречно, вел себя как радушный хозяин.

– Было несколько моментов, когда он не был безупречен со мной.

– Как? Неужели, он приставал к тебе в кабинете, когда я ходил за шампанским? Я все думал, почему ты так быстро убежала? – спросил Джон.

– Вот в том то и дело, что не приставал.

Все засмеялись и перестали меня расспрашивать.

По приезду в Лондон, мы заехали за моими вещами в квартиру Гарри и Мишель. Мишель осталась дома. Гарри и Джон проводили меня в резиденцию, я зарегистрировалась, они помогли мне донести вещи в мою комнату. На прощание я поблагодарила их за поездку и поцеловала каждого в щеку.

4. На следующий день началась моя учебная жизнь в Лондоне. Не скажу, что это было легким для меня испытанием. Так как я знала, для чего мне это было нужно, я очень старалась. Группа, в которой я занималась, была интернациональная. Здесь были немцы, голландцы, один мой бывший соотечественник, был даже китаец, правда, давно живущий в Европе. Основной состав был мужским, из женщин была только я и одна женщина из Чехии, намного меня старше. Вероятно из-за разницы в возрасте, мы с ней совсем не подружились.

Моя комната в резиденции мне тоже понравилась. Она была немного скромной и тесной, но в ней было все необходимое для жизни. Это меня вполне устраивало. Резиденция размещалась в очень хорошем районе. Его я еще мало исследовала, собираясь сделать это в ближайшее время.

Первую учебную неделю я только и делала, что занималась. Даже с Джоном и Гарри общалась только по телефону и очень кратко. Но, когда наступила пятница, Джон мне объявил о правилах пятничного вечера. Он сказал, что мы должны обязательно где-нибудь посидеть и расслабиться. Предложил пройтись по барам и пабам Сохо. Я могла позаниматься в выходные, поэтому я с легкостью согласилась с его предложением. Мы договорились, что он не будет за мной заезжать, а встретит меня у станции метро. С утра в этот день шел дождь, вечером он прекратился, было еще пасмурно, но тепло. Сначала мы решили выбрать кафе, где можно было бы поужинать, а уж потом начнем ходить по злачным местам.