Надо отдать должное Шахову, он оставил наши отношения с Роговым без комментариев, лишь чуть дольше положенного задержал свой взгляд на руке Олега, лежащей на моей талии.

Мужчины перекинулись дежурными приветственными фразами, и перешли к обсуждению работы и назначению Шахова. А я смогла улизнуть, когда мое такси подъехало. И только в машине смогла дышать полной грудью.

В трубке раздается возмущенный крик дочери подруги, и я выныриваю из воспоминаний, непроизвольно улыбаясь. Алиске около года, и я обожаю с ней возиться. Жаль из-за работы видимся мы не так часто, как мне хотелось бы, но радует, что после института мы со Светой смогли сохранить дружбу.

– Невестой? Вы виделись с Шаховым? Надеюсь ты плюнула ему в рожу! Тихо, Лисенок, я не на тебя ругаюсь, – подруга успокаивает дочь и судя по шуму, берет ее на руки. – Есть такие дяди, похожие на козлов. Бэээ… Дааа, вот именно так.

Смеюсь, проходясь расческой по волосам. Приходится телефон кинут на тумбочку и поставить на громкую связь. Обычно на работу я собираю волосы в пучок или в высокую косу, чтобы не мешались и не лезли в глаза.

– Плюнуть не смогу, он теперь мой начальник…

– Зато можно подсыпать пургенчика в чай! – не унимается подруга.

Хохочу в голос. В ее голове всегда существует куча сумасшедших идей.

– Боюсь, он быстро догадается чьих это рук дело, – усмехаюсь.

– Если что я помогу, мы как раз скоро к педиатру к вам приедем. А если серьезно, Вер, ты как? – спрашивает подруга уже без смеха.

– Все в порядке, – пожимаю плечами, хотя она не может этого видеть. – Что я могу сделать? Увольняться точно не собираюсь. Не дождется. Если кому и должно быть неудобно, то это ему!

– А с Роговым, как? Съехаться не думали?

– Нет. Мне и так хорошо.

Алиса начинает плакать и требовать внимания подруги, поэтомы мы сворачиваем разговор.

Я вызываю такси и взяв с кухни бутерброд и термос с чаем, выхожу из дома в удивительно приподнятом настроение. И оно таким сохраняется вплоть до того момента, пока на парковке клиники я не замечаю Шахова. Обычно руководители у нас не приезжают в такую рань. Но это же Тимур… В целом, я даже не удивляюсь увидев его в семь утра около работы.

Он стоит рядом с припаркованным высоким черным джипом и разговаривает по телефону. Снег падает и оседает в его темных волосах и на плечах обтянутых серым свитером. Вот дурачок, хоть бы пальто накинул. На улице минус пятнадцать…

Встретившись с ним взглядом хмурюсь – не должна я так на него пялится. И заботиться не должна… Его жизнь и здоровье – не мое дело. Давно не мое.

Сухо кивнув в знак приветствия, спешу к дверям клиники.

Мой затылок жжет от его взгляда, но я не позволяю себе обернуться.

– Доброе утро, – заправляя волосы под шапочку, принимаю от дежурного врача рабочий планшет. – Как ночь прошла?

– Тьфу-тьфу. Даже поспать удалось! – произносит Демидова Катя, мы учились на одном потоке в институте, теперь вместе работаем и стали даже чем-то вроде приятельниц. Иногда можем попить кофе вместе и обсудить работу.

– Действительно повезло.

– Я пошла, сегодня опять в ночь работаю. Надо успеть поспать и пожить аж два часа для себя, – говорит Катя.

Она уходит, а я, пока в клинике не начинает кипеть жизнь, успеваю допить свой чай и назначить анализы пациентам.

Обход проходит тоже без происшествий. На двенадцать у меня назначена плановая операция, и я предпочитаю подготовиться к ней в тишине, еще раз пробежавшись по истории болезни пациента.

– Добрый день! Мне кто-нибудь может помочь? – после стука в ординаторскую просовывается темная голова девушки.

Я удивленно моргаю. Это та самая супермодель, что вчера сопровождала Шахова в ресторане.