— Нет, мам, сегодня останусь дома, с тобой, — произнесла и поцеловала маму в подставленную щеку. — Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм? Или просто поболтаем?

Я готова чем угодно заниматься, только бы не думать о Валентине и завтрашней встрече с ним.

Как бы ни хотелось остаться дома, спрятавшись с головой под одеялом, пришлось вставать и тащиться в институт. Я ловила себя на мысли, что вышагивая по до боли знакомым коридорам, постоянно оглядываюсь, словно ожидаю слежки. Как будто Валентину Петровичу больше заняться нечем, как контролировать каждый шаг какой-то там девчонки. Ну, подумаешь, прокатил разок и залез в трусики. С ним такое наверняка постоянно бывает. Возможно, он прямо сейчас охотится на новую жертву, более привлекательную и податливую.

А вот от этой мысли стало больно.

Только с какой стати? Я ведь прекрасно понимала, что у препода это не всерьез. Не мог мной, серой мышкой без опыта на любовном фронте, заинтересоваться такой потрясный мужик, как Валентин Петрович Залесский. Единственное, что я могла сделать, так это выбесить его отказом, тем самым раззадорив интерес. Лишь бы он не вздумал мстить, мне этого не вынести.

Валентин ведь не такой, правда?..

Искренне хотелось в это верить. С трудом высидев первую пару основ лингвистики, подготовилась к следующей лекции. Литературе разных эпох — той самой, что вел Валентин Петрович. Ну, я-то готовилась как обычно: повторила пройденный вчера материал, просмотрела собственные записи. В то время как остальные девчонки красились, распускали и расчесывали волосы, а, главное, расстегивали верхние пуговицы на блузках. По лекционному залу поплыл аромат дорогого и не слишком парфюма. В носу защипало от переизбытка сладости. У меня вообще появилось чувство, что где-то рядом взорвался магазин с парфюмом.

— Девчонки, вы как хотите, но он мой! — заявила во всеуслышание Катька. Закинула ногу на ногу и подтянула и без того короткую юбочку так, что стал виден край кружевных чулок. — Вик вчера весь урок на меня засматривался. Эй, блаженная, он тебя вчера зачем останавливал? Обо мне расспрашивал?

Я сделала вид, будто не понимаю, к кому обращаются, продолжая зубрить лекцию. Надо же, как вывернула, решила, что Валентин спрашивал меня о ней? С чего бы вдруг? Мы с Катькой никогда не были подругами. Наверное, ей так проще было оправдать поступок привлекательного препода. Конечно, Катерина Кузнецова привлекательная, к тому же не отличается моральными принципами. И все же я не могла и не хотела представлять ее рядом с Валентином Петровичем. Это все равно, что посадить в клетку с тигром бешеную болонку, возомнившую себя хищницей.

— Эй, убогая! — крикнула Катька. — Комарова, к тебе обращаюсь! О чем с торбой разговаривал мой Вэл?

Ее Вэл?! Мне прямо-таки захотелось рассмеяться в голос. А еще сказать, что нам с Валентином Петровичем вообще было не до разговоров. Мы несколько другим занимались.

Правда, вслух я произнесла иное. Сначала хотела послать бешеную блондинку куда подальше, но передумала, воспользовавшись иным доводом:

— Не беси меня, Кузнецова, — рыкнула, не отрываясь от тетради. — Тебе же хуже будет

— Ой, напугала, — хмыкнула Катька. — Что ты мне сделаешь, блаженная?

— А ничего, — спокойно произнесла я. — В следующий раз, когда понадобится курсовая или реферат, обращайся к кому-нибудь другому.

Кузнецова хмыкнула для порядка, но тотчас заткнулась. Что и говорить — мои курсовые ценились высоко, да и цены отличались демократичностью. Я вообще бралась за любую работу, только бы поскорее накопить нужную сумму. Хотя, Катьке знать об этом не стоило. Она и ее подружки только и могли потешаться, рассматривая мою поношенную одежду и удивляться, как это молодая девчонка может не пользоваться косметикой, не носить украшений и не посещать салоны красоты.