– Кучкова, на старт, не подведи.

Свисток. Рывок, доля секунды в полете, удар об воду. Что это за старт? Как давно прошли времена, когда было позволительно так плюхаться, да еще и отбивать живот. Ноги отказываются повиноваться, но мысль о том, что нужно показать себя, пора доказать всем, что Катерина на что-то способна, не дает расслабиться. Гребок, гребок, вдох, гребок, еще гребок, поворот. Нет сил сделать приличный выход, воздуха не хватает, можно дышать один к двум. Но за это ругают. Олыбахин почти на полкорпуса вырвался вперед, и Катерина ускорилась, на каждый ее вдох приходился один выкрик тренерши: «Давай!». Может, Валентина Георгиевна в нее верит, может, ей не все равно? Последние пять метров, два, касание.

– Кучкова!

Катерина напряглась, с трудом поборола желание погрузиться под воду и не выныривать оттуда, пока все не закончится, пока все не разойдутся, пока тренерша не поднимется наверх, в тренерскую, не закроет за собой дверь, не уедет домой. Потом придет уборщица, разложит весь неубранный спортинвентарь, вымоет бортики, напевая себе под нос что-то невнятное, выключит свет, и тогда, под покровом темноты, Катерина поднимется со дна, вдохнет и вылезет на сушу, упиваясь своим стыдом и позором.

– Не так уж плохо. Вылезай давай, еще не все проплыли. Волков, Резников, на старт!

Неплохо? Неплохо? Она сказала – неплохо! Силы сразу вернулись к девушке, ей даже захотелось пройтись колесом, или станцевать, или обнять Меньшова, и главное – петь. Как только ей могло прийти в голову спрятаться под водой от проблем? Спортсмены – не страусы, они не зарываются в песок, (или правильно сказать – в воду?), а идут навстречу неудачам, чтобы стать сильнее, преодолеть себя и свои страхи, стать лучше. Через тернии к звездам. Меньшов и Гиреев стояли в стороне, разминались, готовясь ко второму старту. Увидев Кэт, оба отвесили шутливый поклон и расступились, чтобы девушка смогла присесть.

– Не так уж плохо? – Спросил Дэн.

– Вот именно. А вы как проплыли?

– Валя сказала, что как говно, которому просто повезло, что оно не тонет.

– Да ладно! Я же видела, как вы плыли. Ты, Дэн, вообще молодец!

– Тебя забыл спросить, – фыркнул Меньшов.

– Я же серьезно. У нее просто такая методика – стимулировать не похвалой, а руганью. Чтобы мы не расслаблялись.

– Больно много ты знаешь, – влез в разговор Леха.

Катерина скривилась, но сказать ничего не успела, поскольку Валентина Георгиевна дала отмашку на старт.

– Пошевеливайтесь, вы двое! Вас вся группа ждет.

Еще один старт, и снова головокружение, тело совершенно не слушается, Кэт сама понимала, что плывет хуже некуда, и техника захромала, и дыхание не удается держать, за такие короткие вдохи невозможно получить достаточно кислорода. Поворот получился неудачный, оттолкнуться как следует не вышло, и в этот раз Олыбахин обошел девушку на целый корпус. В самом конце дистанции Катерина выжала из себя все, что могла, но по выражению лица тренерши было ясно – до хорошего результата еще пахать и пахать. В ответ на вопрос о времени Валентина Георгиевна лишь цокнула языком и приказала готовиться следующим.

– Что, чемпионка, в этот раз тоже как говно?

– Да помолчи ты, наконец, – огрызнулась Кэт, опустившись на скамейку.

Все мышцы сковало, а в горло точно воткнули раскаленный лом, и несколько раз его провернули, голова раскалывалась на части, во рту пересохло.

– Успеем закупаться? – спросила Кэт, глядя на часы – до конца тренировки оставалось пять минут.

– Не думаю, – ответил Меньшов, – еще две пары малышей поплывут.

– Валентина Георгиевна, можно идти?

– Идите. Сбор наверху через пятнадцать минут. Без опозданий, ждать не буду. Пропустите что-то важное – пеняйте на себя.