Наступила среда, как же её ненавидела. Ведь настырный дедушка заставит дополнительно заниматься экономикой.

– Инна, где твои учебники? – ворчливо добавил две ложки сахара в кофе.

– Я их случайно уронила в лужу и они сохнут на батарее, – поджала плечи от настигшего позора.

– Какая легкомысленная! Умоляю не превращайся в свою мать. Она по молодости доставила столько хлопот.

– Обещаю быть пунктуальной, – старалась его убедить, и едва пожилой мужчина начал вещать, напала жуткая зевота. В глаза хоть спички вставляй.

– Спишь, да?

– Дедуль, нам в университете много задают, – надеялась увести от себя подозрения.

– Глупости. Если сейчас расслабиться, как станешь работать в моей компании? Ох, молодёжь, вас кроме развлечений ничего не интересует, – ужасно расстраивался.

– А как радоваться жизни? Скажи, очень любил бабушку? – решила с ним посекретничать.

– Не отвлекайся.

– Ответь, пожалуйста, – выпрашивала, желая узнать много подробностей.

– Любви не существует. Это бред, написанный в романах. Есть взаимное уважение, привязанность, – рассуждал властный мужчина.

– Обман. Если сердце разрывается от боли, тоскует. Как тогда это называется? – отстаивала свою точку зрения.

– Просто одержимость, которая хуже болезни.

– Значит, заболела. И вряд ли излечусь, – произнесла тоскливо, чем привлекла его внимание.

– Жениха нашла? Сначала учёба! Твою мать упустил, с внучкой подобной ошибки не совершу. Раскрывай тетрадь и записывай. Довольно болтовни, – обратился строгим тоном, с ним вообще шутки плохи. Нельзя возражать, иначе всё закончится скандалом.

Трудились до самого вечера. Домой приползла жутко уставшей и голодной. Благо мама выпекала пиццу.

– Вкуснятина!

– Инн, не таскай грязными руками.

– Помираю с голода. От этой экономики болит голова, – тайно стащила ломтик колбасы.

– Лентяйка, молись, чтобы дедушка не слышал. Он безумно строгий, – натерла она сыр, тогда приметила знакомые кроссовки возле двери.

– Дядя здесь? Почему раньше не сказала?

– В спортзале тренируется. Не мешай ему, через полчаса сядем ужинать, – предупредила, а я тем временем не стерпела и прокралась вниз. До моих ушей донеслась приятная музыка, но только его не обнаружила. Разглядываю гантели, услышав шум в ванной. Медленно подкрадываюсь, как же одолевает соблазн, зайти туда. Незаметно повернула ручку, мой пульс колотился как сумасшедший. И вскоре оробела, увидев Богдана голым. Это такой стыд. Рассматриваю его и поражаюсь насколько он прекрасен. А дальше бес обернулся, заставляя ужасно раскраснеться.

– Извращенка, не совестно пялиться? Отвернись немедленно! – зарычал, гневно искав полотенце.

– Прости, я испачкала руки, – более идиотской причины, не сумела назвать. Зато он выглядел злым.

– А врать не хорошо! Стой, отпускал тебя? – прислонил меня к зеркалу, реально испугалась.

– Богдан, умоляю не сердись.

– Прекрати, сжиматься как нашкодивший котёнок. Соображаешь, своей головой? А если бы тут мылся незнакомец? Тоже бы вошла? – испепелял взглядом, с ним становится сложно общаться.

– Я правда ничего не видела.

– В глаза мне смотри. Ещё раз поступишь так, накажу! – зарычал, между нами летали настоящие искры.

– Зверь самый настоящий!

– Да, бешусь, когда не слушаешься. Перечислить сколько похотливых отморозков вокруг?

– Но ты же не насильник.

– Повторяю вламываться без спроса плохо. Поняла? Или объяснить иначе? – наклонился настолько близко к губам и....

Мы бы точно поскандалили, благо раздался голос мамы.

– Где потерялись? Пицца стынет!

Тогда он закутался в халат, и устремился первым. А мне предстояло отойти от шока, с дрожью в коленях вспоминаю его накаченное тело. Возвращаюсь на кухню, сгорая от стыда.