Впрочем, с чего я взяла, что он расскажет правду?

– Ну вот, пришли, значит, встали в очередь, как все, что-то там между собой шушукаются. Ну, думаю, так их всей бандой и наняли, порасспрашиваю потом, кто да откуда. Харч взяли, как все, морды скривили, понюхав, за столы даже садиться не стали. Тот который со шрамом…

– Сам магистр, что ли?

– Да чтоб тебя, всю байку испортил! – ругнулся незнакомый солдат. – Тот ложку в рот сунул, прямо стоя, и – шасть на кухню! Никто и пикнуть не успел, не то что остановить. Дверь открыта осталась. – Голос мужика снова стал мечтательным, как при воспоминании о формах неведомой женщины. – Зашел, значит, и давай повара честить на все лады. Как он заворачивал, я аж заслушался. Сразу видно, грамоте ученый.

Я подавила смешок.

– А ты чего хихикаешь, пигалица, – обратились уже ко мне. – Не веришь, что ли?

– Верю, – проговорила я не оборачиваясь. – А дальше что?

– А дальше оказалось, что это сам магистр приехал, и с ним остальные хранители…

– Не про тебя, значит, сиськи, – хихикнул кто-то.

– Да где уж там, только глазеть и осталось… Вот, магистр, значит, повара отчитал, вышел обратно. Тут же забегали все, с кухни бочонок пива выкатили, хлеб, солонину… в первый раз наелся досыта. И с тех пор харч отменный. Так что не дрейфь, малой, хорошо тут. Даром что дыра дырой.

Я поперхнулась. Это наш-то удел – дыра? Меня тут же участливо похлопали по спине, да так, что пришлось сделать пару шагов, чтобы устоять на ногах.

Оглянулась. Мне широко улыбался мужчина лет тридцати с загорелым почти до черноты лицом. Пожалуй, его можно было назвать даже приятным, если бы не сломанный нос и выбитый клык.

– А ты откуда такая взялась? – поинтересовался он.

Я замешкалась, не зная, что ответить. Вспомнила Алана с его «тьма была безвидна и пуста» и едва справилась с искушением прямо сказать, откуда именно я появилась восемнадцать лет назад. Пожала плечами, давая понять, что не хочу продолжать разговор. Тем более, что как раз подошла моя очередь к котлу. Женщина окинула меня внимательным взглядом и наполнила миску едва ли не до краев. Куда столько? Да и у остальных в мисках было куда меньше.

– А пигалица не лопнет? – усмехнулся все тот же мужчина.

– Хранителям – двойная порция, – отрезала женщина. Сунула в руки кружку, накрытую толстым ломтем хлеба, и потеряла ко мне интерес.

– Опять не про тебя сиськи, – хохотнул кто-то.

Дослушивать я не стала. Оглядевшись, нашла место в углу, устроилась за пустым столом. Тушеные с мясом овощи, пиво и хлеб: серый, с изрядной примесью ржи, но душистый и пышный. Жить можно.

Но неужели магистр и в самом деле ест из одного котла с простыми ратниками? Он ведь, как и я, привык к совсем другому. Нет, я больше не буду об этом думать. Нельзя оглядываться, прошлой жизни больше нет. Какой будет новая – посмотрим.

– А чего ты в угол забилась? – раздался над головой знакомый голос.

Я подняла взгляд от еды. Алан поставил на стол напротив миску и кружку, накрытую блюдцем, и улыбнулся мне как старой знакомой. Я окинула его ледяным взглядом и вернулась к еде.

– Так, я не понял. – В его голосе тоже прорезался холод. – В чем я провинился, что ты смотришь, точно солдат на вошь?

Я хмыкнула и снова не стала отвечать. Не понял он, ага. Поглупел внезапно.

Алан, точно и вовсе не ждал ответа, снял с кружки блюдце, положил в него две ложки рагу и поставил на лавку рядом с собой. Сунулся в холщовую сумку, что висела у него через плечо.

– Ваше котейшество, кушать подано.

Из сумки вылез пушистый рыжий котяра, обнюхал тарелку и принялся есть. Он устроился хвостом к хозяину и ел совершенно спокойно, кажется, уверенный, что его никто не потревожит. Уличные животные ведут себя совсем не так.