Я иногда пытался представить себе тот ад, через который пришлось пройти ему. Мы с ним не были похожи. Я — свободный человек, выпускник военной академии, у которого был выбор. И когда меня перемололо в катастрофе на тестах подводного аппарата, я сам решил лечь на операционный стол. У Грейва никогда не было выбора.

— Не садись, — первое, что услышал от него, войдя в кабинет и собираясь опуститься на первую попавшуюся горизонтальную поверхность.

Идеальный, как обычно. Черный костюм и темный сканирующий взгляд — беспроигрышный фирменный стиль негласного серого кардинала Министерства. С ним рядом даже за себя не порадуешься, что в кои то веки на мне джинсы и футболка вместо униформы!

— И тебе доброе утро, — поморщился, выпрямляясь.

— Пойдем, — скомандовал он и вышел из-за стола.

— Хоть бы спросил, как мои дела, — проворчал, когда мы поравнялись в коридоре.

— Про твои дела я уже все знаю, — без тени усмешки ответил он.

— Что-то нашел?

Не любил эти его паузы, но знал — если молчит, значит все сложнее, чем я ожидал.

— На камерах пусто, — нахмурился он.

— У меня нет галлюцинаций, — досадливо процедил я.

— Если бы у тебя были галлюцинации, то на камерах был бы ты один, — не оценил шутку Грейв. — Изображений нет вовсе. А прошло всего три часа…

— Кто-то подчистил за ней все?

— Скорее всего, — многозначительно кивнул он. Но я знал этот его тон — это только начало.

Мы прошли к лифтам.

— Как ты? — все же спросил он, когда мы остались в лифте.

— Мне нужно ее найти, — принял его вызов взглядов. — Не знаю зачем, не спрашивай. Просто нужно. Если анализ не покажет какой-то наркоты в крови, конечно…

Кайл усмехнулся:

— Думаешь, она, как фея, дунула тебе что-то в глаза на подлете?

— Вряд ли, — шумно выдохнул я. — Я бы почувствовал. Да и запал на нее еще до того, как она подошла.

Кайл пожал плечами:

— Бывает.

Ему ли не знать? Только его «бывает» уже надежно и всерьез в него влюблено, живет с ним и никуда давать деру не планирует, насколько мне известно. Мы до сих пор переписываемся с Рошель. Я держу руку на пульсе с тех пор, как довелось привести ее в чувства, пока Грейв валялся с семнадцатью огневыми. Знаю, что с ним иногда может быть нелегко, но искренне хочу, чтобы у них все и дальше было также хорошо. Они это заслужили.

Уверен, Кайл знает о нашей дружбе, но ни разу ничего мне не высказал, а я не спрашивал разрешения.

— Что ты вообще думаешь? — вдруг спросил он, когда мы вышли на нужном этаже и направились по белым коридорам, полным неприятных воспоминаний.

— Нужно быть идиотом, чтобы подослать кого-то ко мне, но, видимо, таковой нашелся…

— В то время как разведки всех стран знают, что ты — последний, у кого можно было бы искать информацию?

Мозги киборгов защищены не только от снотворных и ядов, но и от воздействий препаратов, с помощью которых допрашивают обычных людей. Это если киборга вообще удастся взять.

— Может, кто-то хотел избавиться от нее, но способ так себе… — серьезно предположил я.

Мысль, что мою ночную диверсантку будет кто-то преследовать и угрожать ей, неприятно кольнула в области солнечного сплетения. Когда к ней прилипло притяжательное местоимение, я решил не разбираться.

— Найдем ее и узнаем, — холодно отозвался Кайл и активировал входную панель корпуса.

Будто вчера отсюда вышел. Лаборатория Министерства была для меня особенным местом — я проходил тут реабилитацию. Думал, черта с два когда-либо приду сюда по своей воле.

— Мистер Джонс, добрый день. 

Я тут же оказался под пристальным вниманием хорошо знакомой привлекательной особы. И ничего что ей за пятьдесят, Грейс Либерти — сердце этого места. Только я надеялся, что Грейв не станет привлекать ее к моим… биоматериалам.