Самым сложным танцевальным рисунком в «Озорных дробушках» каждый из нас считает момент, когда нужно в полукруге передавать во время трилистника с переступаниями друг другу из рук в руки платочек. Он маленький, и у нас не всегда получается довести этот рисунок до конца: то платочек уроним, то он случайно останется у кого-то в руке, то просто собьёмся с дроби. Чаще всего платочек останавливается на Вере, поэтому все нервозно и устало косятся на неё. Пускай в коллективе и не должно быть разногласий, но и без них тоже невозможно обойтись. Мы застопориваемся на этом месте, по крайней мере, полчаса, и Анна Вячеславовна недовольная отправляет нас домой.

Нам всем остаётся лишь ждать и продолжать упорно репетировать. Девчонки уже облазили все возможные сайты, и теперь более-менее имеют представление об Аквалоо (Это комплекс, в который мы приедем), о его отелях, развлечениях и погоде, обещающей нам райский отдых, пока наши одноклассники будут находиться в тёплой, но далеко не подходящей для купания рутине.

Придя на одно из воскресных занятий, я слышу, как Юлиана делится своей радостью с Блондиночкой.

Юлиана Самарцева.

Дальше, чем с Юлианой, я не находилась ни с кем в коллективе. Даже с Кирой у меня было куда больше общего, чем с Самарцевой. У нас с ней сразу сложились такие «дружелюбные» отношения. Она не общается со мной, я с ней. И никто не против. Мы разговаривали с ней на моей памяти разве что по вопросам танцев. К примеру, когда нас ставили в пару, что бывало очень редко, потому что она очень высока для меня, и кому-либо из нас необходимо было обговорить наши движения в номере.

Я не говорю, что я или Юлиана не достойны общения. Просто нам друг с другом не интересно. Мы редкий случай абсолютного не взаимодействия друг с другом. Она умная, и я знаю это не понаслышке, имеет кучу репетиторов и пятёрок, симпатичная с той долей необычности, которую подчёркивает её имя, и неплохо танцует, но я не знаю её как человека. По мне так Юлиана относится к богатеньким девочкам, которые чтят айфоны, модную одежду из «Остина» и крутых магазинов, а также любят сделать селфи на Дне рождении какой-нибудь подружки в популярном кафе или фоткать ножки на фоне моря. В чём я уверена так это в том, что для Самарцевой очередная поездка на море – не подарок. Мне кажется, она едет туда больше ради Олимпийских объектов и Розы Хутора, в которые мы собираемся съездить на экскурсии, а скорее всего ей просто дорог «Калейдоскоп».

Я очень сомневаюсь, что Самарцевой удастся многое рассказать обо мне, разве что, что меня зовут Лиза Зеленко, и я плакса и заучка, не вылезающая из художественной литературы.

Юлиана была в «Калейдоскопе» задолго до меня. В прошлогоднем выпускном альбоме, когда выпускалась основная часть нашего коллектива, я видела фотографии Киры и Юлианы совсем крошками. До моего прихода они выучили порядком 2—3 танца, и каждый раз это было чем-то милейшим: то куколки, то цыплята… У Давильевой в детстве были пухленькие розовые щёчки, которые ушли с возрастом, превратив её во взрослую красивую девушку, заставив меня не сразу отыскать её на фото. А вот Юлиану я узнала сразу, её выдали глаза такие серые или голубые (я не умею различать эти цвета, если только они действительно хорошо не выражены, как, например, у Марго).

Самарцева высокая, и в свои исполнившиеся шестнадцать лет переросла Анну Вячеславовну. Из-за её роста нередко бывают проблемы в построении рисунка танца, но благо есть Жанна, которая почти такая же высокая как Юлиана.

Она хвастается Марго, что уже начала закупать вещи к Сочи, а Ропотова, улыбаясь, отвечает: