Каждое его вторжения – вспышка болезненного удовольствия. Каждое умелое движение – мой полный животного счастья вскрик. Я сжимаю простыни, меня трясёт крупной дрожью. Кажется, я в раю, и прошло лишь несколько мгновений, но по тому, каким уставшим я ощущаю своё тело – как после диких долгих физических нагрузок – я понимаю, что времени прошло намного больше.

Я больше не могу… Он убивает меня. Может, уже убил.

– Гидеон… – умоляюще скулю я.

И он ускоряется. Эти вторжения резкие. Умопомрачительно приятные. Почти болезненные. Вот что значит – "владеть". Это когда вот так. Я не понимала настоящего смысла обладания до этой минуты.

– Моя… – рычит Дракон, делая особенно резкий выпад. А потом ещё один. И ещё один.

У меня темнеет в глазах. Судорога, которая захватывает моё тело – как цунами. А этот визг – как будто меня и впрямь убивают. Но он быстро обрывается, потому что у меня нет сил.

Горячее семя Дракона выстреливает в меня. Он выходит из меня, валится на подушки рядом.

Я слышу острый пряный запах его тела, своего, его семени и своей крови… Чувствую, как эти запахи сливаются во что-то общее – в наш запах. Это мы вместе. Этот запах сейчас впечатывается в мой мозг.

– Твоя… – выдыхаю и прикрываю глаза.

Гидеон обнимает меня со спины, подтягивает к себе, плотно прижимая меня спиной к своей горячей мощной груди и животу. Его половой о́рган упирается мне в бедро. Я чувствую, что он пульсирует… и снова становится твёрже.

Он убьёт меня… за…сношает насмерть – отмечается отстранённая мысль.

Она почему-то вызывает у меня улыбку.

И вновь я доверяюсь интуиции.

Тянусь мыслью к молниям за окном, что бьют в землю. Представляю, что одна из них бьёт мне в центр ладони. Вбираю в себя её небесный свет, её энергию…

Резко поворачиваюсь к Дракону, и через миг уже сижу на нём верхо́м. Медленно насаживаюсь сама на его уже полностью возбуждённый о́рган.

– Эстер…– Дракон зажмуривается, жёстко беря меня за талию, умудряясь перехватить инициативу даже в таком положении. Он хрипит, – так и быть… я тебя прощаю.

Я смеюсь, кладу ладони на грудь Дракона и начинаю двигаться.

Больше никто из нас ничего не говорит.

Гидеон

Эстер сидит за завтраком, который подан сотворёнными бестелесными слугами на просторной террасе первого этажа.

Ведь дом пуст, и я здесь совершенно один.

Уже больше двадцати лет. Потому что я опасен.

Это Господин Ректор – отец Эстер на пару с Правителем этой страны Змеев поняли довольно скоро.

С теми, кого они пытались со мной оставить, происходили всякие неприятности.

И Змеи прекратили предлагать мне компанию. Просто оставили в этой ловушке гнить в одиночестве.

Я мог впустить и выпустить кого-то на своё усмотрение, под их надзором, разумеется, – Змеи считали это великодушием. Я же считал, что жестоко размахивать перед носом у Дракона иллюзией свободы. Так или иначе, для меня выхода за пределы магического контура не существовало.

Пока не существовало.

Я должен был оставаться в ловушке, у них на виду, ведь если дать мне сбежать – я рано или поздно войду в полную силу и вернусь их сокрушить.

Так что меня предпочли держать в просторной и вполне симпатичной ловушке. Чтобы не терять из виду. Да и я не стремился уйти.

Покинуть мир Змеев, в котором живёт моя Истинная пара? Вот уж нет.

Но отказаться от дополнительных подачек Змеев – человеческой прислуги, "интересных" собеседников – был мой выбор. Одиночество меня не тяготило.

А сейчас меня и вовсе устраивало почти всё.

То, как Эстер приняла меня. Как ей было хорошо разделить со мной ложе. Как мы подошли друг другу. Какой она оказалась…