Я не знаю, что со мной творится. Я больше не контролирую свои чувства. Кабинка туалета захлопывается и я, зажав рот ладонью, давлюсь рыданиями. Я даже представить себе не могла, что человек, с которым впервые делишь постель, может так сильно влиять на тебя.

Данил оживил мою травму. Он вел себя так же, как мой папа. Он говорил со мной, как мой папа. Его запах, голос, его мягкие руки – это все оставило во мне неизгладимый след, и мне страшно. Кажется, я не могу дышать, так мне плохо. Когда-то я поклялась себе не заводить отношений, а теперь чувства против воли хотят меня убить.

Спустя десять минут мне удается взять себя в руки и остановить истерику. Я выбираюсь из кабинки и тщательно умываюсь ледяной водой. Лицо постепенно приходит в норму. Хорошо, что с утра я почти не красилась. Не надо отмывать черные круги под глазами.

— Мы заканчиваем в семь, после фестиваля надо будет посчитаться, — когда я возвращаюсь к прилавку, сообщает мне Лена.

— Хорошо бы в пять, — обреченно вздыхаю я, потому что чувствую себя так, словно по мне проехались самосвалом.

Время тянется очень медленно. Активность на фестивале постепенно сходит на нет, жара становится нестерпимой. Перед моими глазами стоит взгляд Данила. Рука до сих пор горит в том месте, где он перехватил ее, когда я выходила. И я с горечью осознаю, что безумно хочу увидеть его еще раз.

Мне не везет, его отряд больше не проходит мимо нас. Я стараюсь сосредоточиться на подсчете конфет, которые мы уже выдали, но цифры плывут перед глазами, и у меня ничего не получается. В моей голове много вопросов, и главный из них – о том, кто такой Данил на самом деле? Почему накануне я встретила его на яхте, где он вел себя, как хозяин судна, а сегодня он – просто спасатель из МЧС и вместе с сослуживцами делит бутерброды в отечественной газели?

К счастью, скоро подходит Галя, и они с Леной берутся считать вместе. Я же просто сижу на раскладном стуле и таращусь на коробки. Время тянется бесконечно.

В половину седьмого к нам снова подходит Сергей.

— Девчонки, не хотите с нами в бар? Тут недалеко, у фонтана. Посидим, выпьем чего-нибудь, а в пол девятого шоу фонтанов начнется. Потрясающе красиво, между прочим. Потом доставим вас домой в целости и сохранности, даю слово!

У меня что-то обрывается внутри. То ли от внезапно загоревшейся надежды неизвестно на что, то ли от отчаяния, я уже не понимаю себя. Я настолько измучена непонятными мне эмоциями, что хочется только одного – забраться куда-нибудь в тихое место и никого не видеть.

— Кристинка, ты когда-нибудь видела шоу фонтанов? — оживляется простодушная Лена. — Я нет, но говорят, оно завораживает. Давай останемся?

Сергей добродушно улыбается мне.

— Не переживай, Кристина, мы вас потом отвезем домой.

Я вдруг понимаю, что он здесь, потому что его попросил Данил, и что его главная миссия – задержать меня в Олимпийском Парке.

— Тогда мне надо позвонить маме. Я забыла свой телефон, она будет волноваться, что я задержалась, — говорю я.

Лена тут же сует мне свой сотовый, и я набираю маму. Руки подрагивают от волнения – мы с Данилом увидимся еще раз.

— Шоу фонтанов? Это очень красиво, Кристина! — слышны одобрительные возгласы Софии на другом конце провода. — У тебя деньги на такси есть?

— Да, но мы с девочками, так что, как-нибудь, думаю, доберемся, — объясняю я.

В семь мы с Леной вваливаемся в туалет. Я сбрасываю с себя ненавистный красный сарафан. Теперь на мне джинсы, майка и сиреневые кеды «Ванс». В сумочке находится зеркальце, пудра и помада.

— Хочешь тушь? — улыбается Лена.

— Хочу! — оживляюсь я.